Комиссар Павильона России на Венецианской биеннале, президент фонда Stella Art Foundation рассказала о российском участии в главном мировом арт-фестивале, отношениях с цензурой и о том, что нужно отечественным художникам для глобальной славы.
Расскажите про 56-ю биеннале. Что вы думаете об основном проекте? Почему выбрали Ирину Нахову представлять русский павильон?
56-ая биеннале в Венеции должна быть зрелищна и интересна. Возглавляет биеннале в этом году Окви Энвейзор, один из наиболее уважаемых кураторов. Общая тема, «Все судьбы мира», традиционно соберет в Павильоне Италии и пространстве Арсенала художников, представляющих искусство всех мировых континентов. От России в основной проект вошли произведения Ольги Чернышевой и Глюкли (Натальи Першиной). Парадоксальным образом, когда я думала два года назад о художнике, который должен представить Россию в 2015 году в национальном Павильоне, я также склонялась к выбору в пользу художницы-женщины. Ведь ни разу за всю историю в павильоне не было персонального проекта женщины. Кандидатура Ирины Наховой была наиболее подходящей, так как она принадлежит к кругу московского концептуализма, с которым я предпочитаю работать, считая именно это направление важнейшим для российского искусства второй половины ХХ века. Поразительным образом Павильон России рассказывает о судьбах нашей страны и тем самым перекликается с основным проектом. В работах Наховой вы найдете и отсылки к архитектуре Алексея Щусева, и к творчеству Казимира Малевича — столетие «Черного квадрата» выпадает как раз на 2015 год. Проект называется «Зеленый павильон». В буквальном смысле зрители увидят перекрашенный павильон — из желтого в зеленый цвет. По предположению Наховой, именно таким он был сто лет назад, когда его построил Щусев.
Венецианская биеннале выдерживает сегодня конкуренцию в качестве главной площадки художественных трендов — в сравнении, например, с кассельской Documenta?
Я бы назвала Венецианскую биеннале именно важнейшей выставкой современного искусства. Вокруг этого мероприятия раз в два года объединяется весь мировой арт-истеблишмент. Хотя «Документа», на мой взгляд, более фундаментальная выставка. Она больше, глубже и зачастую интереснее. Но она проходит всего раз в пять лет, а формат биеннале более динамичный. Остальные биеннале отражают не глобальный, а локальные контексты. Для Латинской Америки важна биеннале в Сан-Паулу, для Европы — «Манифеста», для Китая — Шанхайская биеннале, для России — Московская, и так далее. Мне кажется, в последнее время международные ярмарки несколько перехватили инициативу у различных биеннале: например, вокруг Art Basel традиционно разворачивается очень интересная некоммерческая программа, точно так же во время Frieze в Лондоне открывается много выставок в музеях, фондах и галереях, Armory Show в Нью-Йорке обычно тоже обрастает большой программой. Если ты хочешь посмотреть качественное и яркое искусство, узнать о новых трендах, то я бы скорее посоветовала поехать на крупную ярмарку. А если хочется стоять у истоков, участвовать в процессе, обсуждать тенденции, выявлять актуальные моменты современности, то тогда прямая дорога на биеннале.
Вы являетесь комиссаром российского павильона уже третий раз. И все три раза Россию представляли выставки московских концептуалистов старшего поколения. Почему вам так близки именно этот художественный метод и этот период?
Действительно, можно сказать, что основной фокус в трилогии выставок, которые мы показываем на Венецианской биеннале, был задан школой московского концептуализма. Мы начали свою работу в Венеции с проекта гениального художника Андрея Монастырского, который воспитал не одно поколение последователей. В его работах объединяется русская поэзия и философия, находчивость и юмор. Именно за многогранность и разносторонность я преклоняюсь перед творчеством Монастырского, которого считаю гуру московского концептуализма. Вадим Захаров и Ирина Нахова его последователи или, точнее, художники, которые долгое время жили рядом с Монастырским, учились у него, прежде всего, свободе самовыражения, что было не просто в советское время. Например, Нахова была первой художницей в Москве, кто в одной из двух своих комнат создавала тотальные инсталляции. Она была настоящей революционеркой своего времени.
Кого вы видите следующим комиссаром Русского павильона?
Вы знаете, я не имею права на эту тему даже думать. Будущего комиссара назначит Министерство культуры РФ и я думаю, мы все это скоро узнаем. Мне кажется, что наше сотрудничество было эффективным. Мы сделали выставки в Павильоне России на высоком международном уровне. Основной вопрос при реализации проекта — своевременное финансирование. Спасибо моему мужу, Игорю Кесаеву, что он и его компания «Меркурий» поддерживали выставки в Павильоне России от начала до конца. Это и обеспечило нам довольно существенный результат. Хотелось бы, чтобы и будущий комиссар был финансово не зависим от различных ситуаций во время подготовки проекта 2017 года.
Какие ближайшие планы у фонда Stella Art Foundation?
Помимо проекта на Венецианской биеннале, который забирает у Фонда достаточно много сил, мы продолжаем выставочную деятельность в Москве. В июне у нас откроется выставка Юрия Альберта, а в сентябре довольно масштабный проект группы «Купидон» (тот же Альберт, Виталий Скерсис, Андрей Филиппов). Также мы планируем зарубежные выставки наших художников на 2016 и 2017 годы. Думаю, публично мы объявим их ближе к осени.
Что вы думаете о заметно усилившемся цензурном внимании государства и некоторых общественных сил ультраправого толка к современному искусству?
Вы знаете, цензура на нас пока ни разу не отразилась. Я искренне считаю, что вопросами культуры и искусства в стране должно заниматься профессиональное сообщество, хорошо понимающее процессы и механизмы той или иной области. Наша страна переживала разные исторические эпизоды. На моей памяти, сменилось четыре Министра культуры, и почти каждым был кто-то недоволен.
Действительно современное искусство большинству людей не понятно, но это не значит, что его не должно быть. Языком искусства можно выразить гораздо больше, чем кажется. Что касается деятельности нашего Фонда, то мы выбираем всегда лаконичные и эффектные проекты, которые представляют наших художников на самом высоком уровне. Мы стараемся быть подальше от политики и поближе к настоящему искусству.
Суверенный женский голос в современном искусстве становится все слышнее: все более популярны феминистские выставки и арт-проекты. Прослеживаете ли вы в этом серьезную самостоятельную тенденцию?
Я бы не назвала это тенденцией. Скорее, это восстановление исторической справедливости. Например, Ольга Чернышева, на мой взгляд, очень хорошая художница, уже выставлялась в Павильоне России. Но у нее не было персонального проекта. Ее инсталляция была показана в 2001 году в самой маленькой комнатке павильона, по соседству с проектов Сергея Шутова и Леонида Сокова. Проект Ирины Наховой сложно назвать феминизмом чистой воды. На выставке «Зеленый павильон» Ирина раскрывается как тонкий художник, колорист, наблюдатель, поэт, но никак не воинствующая феминистка.
Какую культурную институцию вы считаете наиболее перспективной и многообещающей в России?
Если говорить о государственных музеях, то это ГМИИ им. А. С. Пушкина, МАММ, Государственный Эрмитаж, ГЦСИ. А если говорить о частных, то это, конечно, Музей Современного Искусства «Гараж».
Что вы думаете о современном русском искусстве в международном контексте? Есть ли шансы у русского искусства закрепиться на международном арт-рынке?
Русское современное искусство до сих пор мало известно за рубежом. В основном это происходит из-за политики государства. Ведь при помощи частной инициативы глобальные вопросы решить нельзя. Взять, например, китайский опыт, где в современное искусство планомерно вкладывается достаточно большие средства. И результаты видны невооруженным взглядом. Китайских художников знают и покупают. Ренессанс российского искусства еще впереди, надо набраться терпением и продолжать делать то, что ты делаешь. И я уверена, что наших художников тоже будут знать и любить во всем мире.
Интервью: Александр Бланарь
Фото: архивы пресс-службы
Комментарии (0)