Юрий Грымов: «Вы плохая, потому что вы смотрите то, о чем все говорят, а это тупиковая история»

20 лет назад вы уверяли, что никогда не придете в театр. Потом полностью разочаровались в российском кино и рекламе. А в прошлом году заявили: «В кино я захотел вернуться после “Оппенгеймера” и “Барби”».

Да, снова хочется в кино, потому что, мне кажется, количество фильмов и сериалов категории «Г» зашкаливает настолько, что они сами себя уничтожают. Я прекрасно понимаю, что есть фильмы плохие, есть фильмы хорошие. Но когда очень много фильмов в категории «Г», они сами сливаются в общий не очень приятный бульон. Сейчас будет возникать запрос у умных продюсеров, которые захотят перемен. Я думаю над их предложениями, у меня есть несколько хороших сценариев.

Вы говорили, что настоящее – то есть авторское – кино осталось в Советском Союзе, а новое российское – это сплошной маркетинг.

Авторское кино – это такое ругательное выражение, потому что любое кино авторское. Даже у фильмов, которые смотреть невозможно, тоже есть автор. Только он бездарный. Очень мало людей зарабатывают на кино. Не надо верить, что это выгодно. Самое коммерчески успешное кино – это порнофильмы. Потому что у них низкая себестоимость.

Кино – это дорого. Я мечтаю, чтобы оно стало дешевым. Иначе режиссер становится заложником денег. Фильм стоит в среднем три-пять миллионов долларов, в России – два. Вам же надо их вернуть, а лучше приумножить в прокате, а его может и не быть.

А вы вообще синефил?

Cейчас нет – нечего смотреть. Вы тратите больше времени на поиск фильма, чем на просмотр. Но я очень благодарный зритель. Если мне нравится какое-то кино, даже если оно «не моего» жанра, я нахожу возможность найти телефон режиссера, позвонить и сказать, что мне понравилось.

Вот я позавчера случайно увидел «Головокружение» Хичкока. Там красивые люди на красивых машинах. А главное – внятная история и большой стиль. Это не какие-то лица, которые похожи на обмылки.

Вспомните советское кино – Стржельчик, Тихонов, Урбанский, Лужина, Назаров. А нынешних артистов мне жалко – они никакие. В 60-е человек, который снялся в кино, не мог выйти из подъезда, боясь поклонников. А сейчас актер каждый день появляется на экране, а его таксист не узнает.

Вы в одном из интервью говорите, что в 23 года уже были звездой...

Я кокетничал. Да, я был очень востребован в тот период. Я снимал много рекламы и клипов. «Звезда» – сильное слово, но я развивал новое телевидение.

Вот сейчас звезда – Марк Эдельштейн. Он из Нижнего Новгорода. И он играет главную роль в «Аноре», смотрели?

Это слабое кино. Там есть две классные роли армян. О них мало кто говорит. Все только о Юре Борисове. Он прекрасный артист и отлично сыграл в фильме «Капитан Волконогов бежал» – это его выдающаяся роль. А в «Аноре» я роли не увидел. Любое творчество – это преображение. Как преобразился герой Юры Борисова? Никак.

Мне сразу все стало понятно, а что дальше? Ничего не развивается, нет никаких сюрпризов. Главная героиня получает «Оскар», но она не «Красотка» и не Золушка. Она как была сомнительной девушкой, так ею и осталась. Этот Ваня с золотой ложкой во рту – фарсовый персонаж. Все актеры существуют в кадре в разных стилях - все абсолютно разные по эстетике и манере. Это разбалансированная картина.

Я смотрел это кино, потому что вокруг было много шума. Конечно, мне стало интересно.

Почему в Каннах и на «Оскаре» его чествуют?

Не знаю. Я фанат фильма «Эмилия Перес». Вы смотрели его?

Нет. Я плохая?

Вы плохая, потому что вы смотрите то, о чем все говорят, а это тупиковая история.

Почему мне нужно посмотреть этот фильм?

Я не люблю, когда много поют, но там все было на месте. Какие там прекрасные роли, какие там актеры! Это снял француз про Мексику. Будущее за восточным кинематографом. Америка не просто так сгорела – это обнуление. Да, это большое горе, но Голливуд уставший. Он снимает интернациональное кино для всех – по чуть-чуть для Европы, Китая и России. А я за национальное кино. Почему корейское так выстреливает? Они ухитрились сохранить свой колорит и индивидуальность.

Вы сказали, что люди приходят в театр за знаниями о себе, а зачем они приходят в кино?

Я не знаю, зачем люди приходят в кинотеатр сейчас. Я в 20 лет ходил туда целоваться.

Как можно сегодня ходить в кино смотреть это? Мы не говорим, что есть две-три приличные картины в год. Если вы сейчас вспомните фильм «Пацаны», то наше интервью закончится. Потому что я не могу смотреть фильмы, где зло побеждает зло. Я не могу смотреть на некрасивых людей в кадре.

То есть идем в театр?

Я сегодня ехал в поезде к вам и написал такой текст: «Театр – это путешествие, в которое пускаешься без карты и навигации, а заблудиться можно от чрезмерной осторожности!»

Вас потянуло на афоризмы?

Меня тянет на девушек.

Так что с театром?

Там не нужно быть напряженным и ждать навигации. Если вы начинаете все контролировать, вы еще сильнее запутаетесь. Поэтому это очень эмоциональная и интимная среда. Кино таким не стало. Кино – это XX век, правильно? Оно тогда началось и закончилось, не перешло в XXI. Всем правит интернет, телевидения уже тоже не существует. Сейчас нет кинематографа. Тогда были Леже, Лелуш, Антониони, Феллини, Коппола. Тарковский, Пудовкин. Сейчас вы кого назовете?

Легенды ходят, что вы для своей коллекции винила ищете жемчужины в нашей «Кладовке» на Покровке. Но интереснее не где, а что вы ищете?

Директор театра «Модерн» Александр Бениш недавно был дома в Нижнем и привез мне четыре пластинки. После встречи тоже зайду туда.

Что включаете, когда грустно?

Ничего. Нужно красиво побыть в этом состоянии.

А когда радостно?

Радостно должно быть всегда. У меня не бывает плохого настроения. Я научился моделировать состояние. У меня жесткий распорядок дня: встаю в шесть утра, два часа читаю, потом спортзал.

Вы не первый раз приезжаете к нам и каждый раз говорите, что вам очень нравится Нижний.

Нижний Новгород привели в порядок. Еще бы с театральным туризмом разобраться. Если напрячься, вы за год станете театральной столицей.

Что нам надо сделать, чтобы ею стать?

Собрать достойную команду. Я знаю, что у вас есть прекрасные молодые актеры. Но это вопрос вектора. Когда я пришел в театр «Модерн», там была разруха. Билет стоил 380 рублей, а сейчас 12 тысяч. Осталось 70% тех же актеров. Они заиграли, они талантливые. Вы должны дать направление и заставить людей поверить в себя. Чтобы они начали приглашать на спектакли своих близких и гордились. Когда люди стесняются, где они работают, что им делать?

Но и труд должен достойно оплачиваться.

Да, но деньги в жизни меня не интересовали.

Не верится.

Деньги вас всегда догонят. Вы не должны только ради них работать.

В «Модерне» у вас все стабильно прекрасно. Не соскучились по вызовам?

Я сейчас запускаю премьеру – мы уже продали 60% билетов на спектакль без названия. Люди платят 10 тысяч рублей и не знают, на что они приходят. Я благодарен зрителям за доверие. Надо пойти дальше – просто собирать деньги и не делать спектакль. Мы средства не украдем, а красиво потратим. Шучу.

По сравнению с кино в театре все просто. Я знаю, сколько стоят артисты, декорации. У меня очередь стоит из знакомых, которые хотят вложить деньги в наши спектакли. Мы берем их и через полтора месяца возвращаем с плюсом. Театр выгоден.

Есть секрет успеха?

Я занимаюсь только театром. Мы взяли одну «сумасшедшую» девочку, которая обещала улучшить сайт. Она приходит ко мне и говорит: «На Рублевке есть человек, который по двести раз в день заходит на сайт театра». Это я.

В другие театры ходите?

Перестал ходить.

Не изучаете репертуар конкурентов?

Конкуренции не существует, мы все очень разные. Я не борюсь за зрителя. У Олега Янковского спросили: «А вы ходите в другие театры смотреть, как работают другие актеры?» Он потрясающе ответил: «А как вы думаете, токарь ходит на другой завод смотреть, как работает другой токарь?»

Текст: Анна Горбунова
Фото: Анастасия Волкова