Сергей Минеев: «Мне нравится придумывать истории картинам»

Свою первую картину я приобрел спонтанно. Как-то, гуляя по Риму в хорошем настроении, я просто зашел в антикварный салон. Мне там сразу понравился «Мушкетер со стаканом воды» Франческо Пелузо, чьи картины можно встретить на Sotheby`s. Эта работа до сих пор одна из моих любимых, она висит у меня в кабинете и напоминает о моих тогдашних художественных предпочтениях: мне нравилась жанровая европейская классика XVIII–XIX веков. Позже на аукционе в Венеции я купил «Прядильщицу» того же автора. Но постепенно пришел опыт коллекционирования, росла насмотренность, и мои вкусы начали меняться.

Собирать коллекцию мне помогает профессионал. Со своим арт-дилером Дарьей Желудковой я познакомился в Париже. Она окончила МГУ и Школу искусств при Лувре, у нее огромный опыт и масса знакомств в художественной среде. Она отслеживает предстоящие торги, проверяет надежность аукционного дома и экспертов, которые определяют ценность лотов и подтверждают их подлинность. Мы работаем только с известными и проверенными аукционами! Дарья присылала мне каталоги, и я встречал в них множество знакомых имен – этих авторов мы изучали на истфаке педагогического университета, о них мне рассказывала моя старшая сестра-художник. Многие из них родом из России. Одним из первых художников «неклассического» направления, которого я приобрел, стал Жак Шапиро. В двадцатые годы он уехал во Францию, дружил с Пикассо и Модильяни, рисовал декорации для балетов Дягилева. В числе множества работ Шапиро в моей коллекции есть «Портрет баронессы Алекс де Ротшильд», написанный маслом на холсте, что абсолютно не свойственно этому автору. У картины потрясающая энергетика: баронесса запечатлена в вуали во время молитвы, от ее завораживающего взгляда просто невозможно оторваться. Этот портрет авангардист Шапиро написал в академичной манере – настоящий мастер способен творить в любом стиле.

В моем собрании в основном русские художники. Михаил Ларионов, Наталья Гончарова, Зинаида Серебрякова, Филипп Малявин, Иван Билибин, Марк Шагал, Александр Бенуа, Леонид Сологуб, Серж Поляков – они жили и работали в начале XX века, это был уникальный период, когда именно россияне были законодателями художественной моды, на них равнялся весь мир. Когда я был в нью-йоркском Музее современного искусства МоМА, то был приятно удивлен: в зале 1880–1940 годов многие русские авторы, которые там представлены, есть в моей коллекции. Их объединяет и то, что все они покинули Россию, и свою миссию я вижу в том, чтобы вернуть их на родину.

Я не публичный человек, до недавнего времени мои картины видели только друзья. Но в прошлом году к своему юбилею мне предложили устроить небольшую выставку в галерее Futuro. Организовать ее помогла искусствовед Ирина Маршева. По словам Ирины Владимировны, моего собрания хватит на несколько экспозиций. Первую мы решили назвать «Русское зарубежье», в нее вошли как раз те художники, которые работали во Франции. Первый опыт мне понравился, надеюсь, это была не последняя выставка.

Произведение искусства может преобразовать пространство вокруг себя. У меня есть три работы Михаила Ларионова, и все они абсолютно разные. Одна из них выполнена в стиле лучизма. Художник был основателем этого направления русского авангарда. По его представлениям, мы видим не сами предметы, а отраженный от них свет – лучи. Когда я первый раз принес эту небольшую картину домой и поставил на камин, то почувствовал, как вся комната изменилась, заиграла светом. И этот пример наглядно доказал, что лучизм стирает грань между натурой и картинной плоскостью. Другая его работа является трафаретной акварелью, этюдом костюма к балету Джеральда Бернерса. На первый взгляд это набор не связанных между собой геометрических фигур, но когда смотришь на композицию в целом, появляется не просто понимание персонажа, но и его характера. И, наконец, третья работа Ларионова в моей коллекции – это женский портрет, написанный маслом. Он тоже кардинально преображает пространство, хотя по манере письма далек от лучизма и геометрических форм и напоминает мне скорее иконопись. Я очень ценю, когда один художник может выражать себя абсолютно по-разному, такие работы представляют для меня особенный интерес.

Мое последнее увлечение – советский нонконформизм. Началось оно случайно. К моему арт-дилеру обратилась пожилая парижанка, которая попросила оценить коллекцию советских шестидесятников. Ее звали Ирина Ермакова, в середине прошлого века она была звездой московской богемы, дружила с художниками. Они считали ее своей музой! Позже, когда она перебралась в Париж, они через железный занавес посылали свои работы «прекрасной француженке», как ее тогда называли. У Ермаковой была большая подборка Владимира Яковлева, он, кстати, родом из Балахны. Поначалу его творчество меня не заинтересовало, все-таки я коллекционировал немного другое искусство. Но потом навел справки, пообщался со специалистами: оказалось, что его работы – настоящие музейные вещи уровня Третьяковки. Я тут же связался со своим дилером, но мы чуть было не опоздали – буквально на следующий день мадам Ермакова отправляла свою коллекцию на аукцион. Нам удалось ее уговорить продать некоторые работы Яковлева – и русский художник вновь вернулся домой.

Мне нравится придумывать истории картинам. Одна из моих любимых – «Девушка со свечой» Леонида Пастернака, отца великого поэта и писателя Бориса Пастернака. Как только ее видишь, сразу вспоминается: «…Мело весь месяц в феврале, и то и дело свеча горела на столе, свеча горела…» Картина была написана в феврале 1908 года и висела в московском доме художника. Как раз в это время его сын Борис оканчивал гимназию и решал, чему посвятить свою жизнь. И хотя, согласно воспоминаниям подруги Бориса Пастернака Ольги Ивинской, это стихотворение было написано в 1946 году и было посвящено ей, есть исследования искусствоведов, согласно которым первые упоминания этого произведения были до их встречи. Как бы то ни было на самом деле, мне хочется верить, что, сочиняя его, поэт имел в виду и ту самую картину из своей юности.

Многие коллекционеры испытывают соблазн громких имен. У меня есть литографии Матисса, Шагала, Пикассо, Дали. Разумеется, почти все они с авторской подписью, из ограниченных серий – чем меньше сделано копий, тем ценнее каждая из них. Для меня самая важная – это «Портрет мадемуазель Марсель Лендер» работы Анри де Тулуз-Лотрека. В Париже распродавались его работы из частной коллекции, и мне удалось приобрести одну из них. Лотрек считается одним из основоположников жанра литографии, в конце XIX века еще не принято было подписывать литографии, но на самые удачные оттиски он лично ставил печать своим штампом – и на моем портрете этот штамп имеется.

Мои дети живут в окружении искусства. Мои дочери видят картины каждый день, для них это привычная обстановка, и я замечаю, как они проявляют интерес к рисованию. А у старшего сына в комнате висит зеленый портрет Мэрилин Монро работы Энди Уорхола – тот самый цветной оттиск из первого тиража, который стал символом поп-арта, рядом современная работа нижегородца Evsti Bomse, приобретенная в галерее «9Б». Сыну 16 лет, я вижу, как формируются его вкусы – они иногда могут не совпадать с моими, но я по этому поводу с ним не спорю, каждый имеет право на свой выбор, свое видение мира.

Сейчас я погружаюсь в актуальное искусство, которое создается на наших глазах. Бываю на арт-ярмарках. На Cosmoscow познакомился с Виталием Пушницким, которого представляла галерея pop/off/art, и приобрел его абстракцию на холсте, а в галерее современного искусства «Алиса» подобрал себе в гостиную масштабную во всех смыслах работу Кирилла Михайлина из серии «Бобо». В мастерской у Дарьи Гитманович мне понравился прекрасный женский портрет, который потом украсил мой дом. На нижегородском «Контуре» купил работу Никиты Алексеева из серии «Селфи», которую я передал в коллекцию НГХМ. В галерее RuArts приобрел работу Дмитрия Цветкова с запечатленными в графике стихами Бунина. Я люблю общаться с художниками, но должен признаться, что иногда живое общение с автором не всегда идет на пользу: личные ощущения от произведения часто оказываются для меня более значимыми, чем интерпретация самого художника. У коллекционера должна быть развита интуиция, которая позволяет разглядеть за сиюминутным хайпом истинную художественную ценность. И я надеюсь, что у меня эта интуиция есть.

Текст: Сергей Костенко
Фото: Диана Филатова
Волосы: Юлия Самарина
Стиль: Денис Голубев
Одежда: MILOSTORE, RED SEPTEMBER