Дарья Колпашникова: «Искусство – это не всегда комфортно, этично и экологично, но это по-настоящему»

Дарья, насколько отличаются художественные языки XVI и XXI веков? Могли бы, например, авторы эти эпох понять друг друга? И как разнится восприятие их произведений зрителями?

Дарья Колпашникова (Д. К.): За сотни лет, разделяющие современных авторов и маньеристов, изменились средства художественной выразительности, форматы, инструменты – но есть приемы и медиа, которые по-прежнему актуальны. Как и многие темы. И тех и других волнует поиск духовных ориентиров и любви, как возвышенной, так и чувственной, убедительность и точность рассказа. Зритель меняется: cейчас, наверное, далеко не каждый посетитель нашей выставки готов вглядываться в многослойные символы аллегорических образов, связанных с триумфами времени и смерти. Да и не все библейские и мифологические сюжеты узнаваемы с первого взгляда. С другой стороны, современные ценители искусства могут быть более «насмотренными» благодаря доступности информации, возможности путешествовать и широте интересов.
Мы проводили артист-ток, где обсуждали с участниками выставки, Виталием Пушницким и Егором Кошелевым, их интерес к искусству XVI века и любимых авторов эпохи – Понтормо, Бронзино, Пармиджанино, Челлини. Я думаю, что настоящие профессионалы, фанаты своего дела, всегда найдут общий язык, даже если они из разных веков.

Юлия, разделы выставки отсылают зрителей к пространствам частного дома – библиотеке и домашней капелле, парадному салону, будуару и саду. Значимость дома как убежища изменилась со временем?

Юлия Наполова (Ю. Н.): Мой дом – моя крепость. Эта пословица, казалось бы, незыблема. Но сегодня мы наблюдаем зарождение нового тренда: дом превращается не только в убежище, но и в рабочее пространство. Пандемия коронавируса привела к тому, что все аспекты жизни концентрируются в одном месте.
Когда личное пространство переполнено, общественные места становятся зоной убежища. Неоднородность современных семей в России и Европе накладывает свой отпечаток на эту картину. Если семья большая, дом не всегда может быть местом уединения, вдохновения, перезагрузки. Герои эпохи маньеризма жили в других условиях. Жители и гости виллы д'Эсте* могли по-настоящему отдыхать на ее территории. С одной стороны, вилла находилась недалеко от города, с другой – создавала ощущение оазиса и убежища.

* Вилла в итальянской области Лацио, знаменитая, помимо прочего, комплексом фонтанов, является объектом всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

Как искусство помогает выстроить экологичные отношения с миром и с собой?

Д. К.: Я не уверена, что у искусства вообще есть такая задача. Искусство в принципе не про выстраивание нетоксичных отношений с чем бы то ни было – ему ближе обостренное восприятие действительности, уязвимое и чуткое. Это не всегда комфортно, этично и экологично – но это по-настоящему.
Наверное, как и любой опыт, взаимодействие с искусством может помочь зрителю лучше разобраться в себе. Но только если зритель к этому готов.

Музей и дом – это два будто бы и полярных, и схожих притом пространства, которые предлагают человеку место для рефлексии и внутреннего диалога. Они помогают нам заземляться?

Ю. Н.: Время огромных вилл прошло. Сегодня люди живут на меньших квадратных метрах, независимо от социального статуса. Границы между домом, работой и общественным пространством стираются. Убежищем может стать не только дом-крепость, но и, например, музей. Человек приходит сюда, чтобы побыть один, наедине с собой и своими мыслями, огражденный от бушующего мира. Здесь можно разделить впечатления от увиденного с близкими по духу людьми, пережить вместе радость, горечь и воспоминания о былом.
В эпоху маньеризма была мода на проектирование и создание садов и парков. В наше время серьезных кризисов и изменений люди все чаще покидают города, обустраивают свои убежища-крепости вдали от суеты. Они ищут места спокойствия, уединения и связи с природой. В этом плане есть сходство трендов, но с поправкой на декорации.
Также сейчас музеи – они не только становятся хранилищами истории и культуры, но и культурными центрами, где проходит много различных активностей. Йога, рисование, арт-терапия, лекции – это все отличный способ отвлечься от суеты, улучшить свое самочувствие.

Проект ведь в том числе и о том, как получать удовольствие от жизни даже в непростые времена. В чем заключался гедонистический подход к жизни в XVI веке? Отличается ли он от современного?

Д. К.: Не могу не вспомнить строки ренессансного – еще не маньеристического – поэта и ценителя искусства, по совместительству блистательного правителя Флоренции Лоренцо Медичи. В XV веке он писал:

Quant’è bella giovinezza,
che si fugge tuttavia!
chi vuol esser lieto, sia:
di doman non c’è certezza.

(В переводе Е. Солоновича:
Помни, кто во цвете лет, –
Юн не будешь бесконечно.
Нравится – живи беспечно:
В день грядущий веры нет.)

Вот это очень точно иллюстрирует характерные для итальянской аристократии XV–XVI веков любовь к чувственным и интеллектуальным утехам, легкомыслие, жажду впечатлений, готовность отвлекаться от забот даже благодаря пиру во время чумы, подобно героям «Декамерона». Кажется, это в целом свойственно человеческой природе во все времена.

Жить беспечно и легкомысленно – это не всегда доступная роскошь, прямо скажем. Как можно иначе наполнить смыслами повседневную жизнь? Через бытовые мелочи?

Ю. Н.: Чтобы заземлиться, важно чувствовать себя в безопасности. Для этого необходимо отстраниться от событий, происходящих вокруг, и вернуть фокус на простые вещи, которые приносят радость. Утренний кофе, сырники, любимая книжка, новые листики на фикусе – все, что радует сердце и не связано с физическими активностями. Заземление – это не про мысли, а про землю и материальное: то, что ты можешь потрогать и ощутить.

Что из искусства XVI века дошло до наших дней? Почему эти вещи актуальны в век информационного перегруза?

Д. К.: Думаю, что гуманист Бальдассаре Кастильоне, автор известного сочинения «Придворный», которое посвящено светским традициям и беседам урбинского двора в начале XVI века, был уверен, что он тоже живет в век информационного перегруза. Тогда как раз случилось резкое развитие книгоиздания – книг стало больше, они стали доступнее и разнообразнее. У каждого времени свои вызовы и экстремальные темпы, но есть абсолютные, вечные ценности. Одна из них – искусство.
Произведения старых мастеров из коллекции Пушкинского музея, объекты живописи, графики, скульптуры и декоративно-прикладного искусства, которые стали экспонатами выставки «Названо Вазари. Маньеризм» – сокровища с разным провенансом, то есть историей происхождения. Они дают возможность познакомиться с художественными принципами классического искусства разных регионов.
Продолжить изучение этого увлекательного материала можно будет в книге-каталоге (выйдет этим летом) ко всем трем экспозициям трилогии «Названо Вазари» – об экспонатах, архитектуре и концепциях выставок, со статьями экспертов в искусстве готики, Ренессанса и маньеризма.

Как получать удовольствие даже в непростые времена?

Ю. Н.: Да, мир вокруг нас наполнен тревожными событиями. Мы постоянно что-то переживаем, расстраиваемся, чувствуем страх и боль. Но даже в самые темные времена в наших силах найти место для радости. Важно не терять способность видеть красоту в повседневности, ведь именно из таких мелочей складывается счастье, независимо от того, что происходит вокруг.

И вопрос для вас обеих. Может ли искусство спасти мир? Как зрители могут смотреть на искусство, чтобы справиться со стрессом?

Д. К.: Я верю, что искусство может спасти мир, но вряд ли обойдется без стресса.
В то же время, не ставя перед собой амбициозных задач по спасению мира, мне как куратору хочется надеяться, что наш проект способен предложить эмоционально насыщенное воображаемое путешествие во времени и пространстве, в данном случае – прогулку по маньеристической вилле, обустроенной в залах Арсенала.

Ю. Н.: Я убеждена, что только искусство и может. В моменты тревоги, отчаяния, больших перемен мы начинаем метаться, и думать, и сомневаться в своих решениях. Кто-то уходит в безумное веселье, праздники, кто-то становится отшельником, кто-то начинает ходить по магам и астрологам или прибегает к религии. Людей штормит, и никто не понимает, что и как делать. Но именно искусство – это тот механизм и медиум, который помогает человеку увидеть гармонию и обрести ее не только внутри себя, но и помогает выразить ее физически в виде скульптуры, картины, рисунка и других объектов.

Текст: Алина Хангареева, Владимир Трепитов
Фото: пресс-служба музея, Юлия Кирильчева