Как художник Юлдус Бахтиозина объединила в своем дебюте в театре нейросети, плач и шубы (что? да!)

Почему мы все должны достать свои шубы из шкафа и прийти к тебе на премьеру?

Во-первых, вы станете свидетелями либо гениального перформанса либо дикого фейла. Я не хожу посередине. Во-вторых, вас ждет интересный опыт. Сознание будет вскрыто, чувство послевкусия не покинет вас очень долго. В-третьих, 23 декабря — это день зимнего солнцестояния да еще и новолуние: какие вибрации в него заложишь, так и будет выстраиваться очень много месяцев вперед. Мы, конечно, шалим с разными энергиями вроде черных дыр и черных же лебедей, плюс само место явно не без налета мистичности ( «Третье место» находится в особняке Лопухиных-Нарышкина на Литейном проспекте. — Прим.ред.). Так что мы с командой ожидаем различных исходов, а стать их свидетелями дорогого стоит. Вход только для смелых, готовых рискнуть своими шубами. (Смеется.)

В новой работе ты (традиционно!) собрала лучших — актеров, этономузыковедов, визажистов и даже флористов! Представь, пожалуйста, свою команду.

Команда действительно уникальная и большая. На репетициях у нас царит тотальная любовь и терпение, несмотря на тяжелые условия работы: особняк Лопухиных-Нарышкина очень слабо отапливается, а мы репетируем в верхней одежде по много часов. Настоящий новый петербургский андеграунд. Наш девиз на площадке: «Только трукрайм! Только хардкор!» Чтобы пройти весь процесс, со мной только самые стойкие и безумные в своем роде артисты и создатели.

Вместе с Ксаной Ковалевой — хореографом проекта — мы выстраиваем матрицу передвижений артистов и танцовщиков. Сама Ксана будет играть главную роль в перформансе — Черного Лебедя. Я уважаю в Ксане ее талант работать с танцовщиками, умение следить (а иногда даже отслеживать) и ориентироваться в многоэтажности слоев, которые я закладываю в свои проекты. В моей практике это самый тонко чувствующий хореограф современного танца, который умеет и любит работать с нарративом, ходит не по поверхности сюжета, а ныряет вместе со мной максимально глубоко, все ощупывает и пробует. Мы проходили путь каждого героя на себе, играли вдвоем за 15 артистов, и самое удивительное: нам хватило объема двух наших крошечных тел. Это уже наш третий совместный проект, но первый за пределами кинематографа. Я решила, что нам пора выйти в формате реального времени к зрителю. Это «здесь и сейчас» привело меня к идее создать сценографию, которая тоже возникала бы в моменте, ведь именно так ощущается и мир: абсолютный present perfect.

А как устроена сценография и кто ее делает?

Сценография у нас генерируется из данных и видоизменяется от звуков: голосов и музыки. Для перформанса ее создает молодой артист Артем Мороз, работающий с нейросетями и генеративным артом. Артем пришел в искусство через личную историю, связанную с редким заболеванием: кератоконусом. Это искажением роговицы и ее истончение, в связи с которым происходит более объемное преломление света. Артем создает уникальные картины, работать с ним очень интересно. Я даю ему метафору, мысль об объекте, описываю свою эмоцию, что хочу, чтобы рождалось в головах зрителя в этот момент, а он трансформирует это в форму. Основная магия, на мой взгляд, происходит в момент, когда графика генерируется под живое исполнение плачей.

Как решили вплести в канву перфоманса еще и плачи?

Идея внедрения традиционных плачей родилась когда я общалась с этномузыковедом Яной Лорви. Она занимается исследованием народных плачей на русском, вепском, карельском и других языках. Яна рассказала мне, что колыбельные достаточно часто исполняются на напев похоронного причитания. Мотивы смерти в детских колыбельных тоже не редкое явление. Эти своего рода обряды перехода строятся по одинаковой схеме: отчуждение (выключение) объекта перехода; лиминальная стадия (небытие) и включение в новую сферу или мир. По такому плану реализуются все ключевые обряды жизненного цикла: свадьба («отчуждение» невесты от родного, привычного ей мира; ее «мертвое» состояние в лиминальной стадии через система табу — она не может разговаривать, есть, танцевать и ее «включение» в новую семью и род; то же самое в меньшей степени у жениха); похороны («отчуждение» покойника из мира живых, его лиминальная стадия — 40 дней душа ходит между живыми — обряды на «включение» души покойного в мир предков); рекрутские обряды, обряды инициации и многие другие. Так стал складываться звуковой сюжет, на основе цикла жизни (который заложен в сюжет драматургии): рождение, свадьба, смерть. Мы идем по кругу жизни в перформансе, начиная и заканчивая в одном месте. Плачи очерчивают нам каждый этап, а их живое исполнение рождает генеративную графику на пошарпанные стены полузаброшенного особняка, показывая нам последствия цикла жизни каждого из его владельцев.

Работа с плачами интересна для всех участников. Как для Артема, который никогда не соприкасался до этого с фольклором, так и для наших этномуз — так мы называем  исполнительниц плачей. Это Нина Вагайева, Яна Лорви, Елизавета Симулик и Анастасия Хороших. Вместе с хореографом мы вывели их из традиционного паттерна исполнения плачей. Где-то я поработала с текстом и ритмом, выводя традиционное на другой уровень восприятия. Очень интересно наблюдать за трансформацией наших певиц. Такое ощущение, что из них льется неземная музыка, они настолько наполняют своей энергетикой и вибрацией пространство, что я думаю к премьере мы выведем всех злых духов из особняка. Ну или хотя бы половину. (Смеется.)

А кто вообще отвечал за музыку?

Это следующий гений моей команды — Заур Парсиати. Композитор, который пишет музыку для всех моих проектов, начиная с полнометражного фильма «Дочь рыбака», который показывали на Берлинале. Заур очень тонко чувствует настроение повествования. В перформансе «Шуба на кону» есть уникальная музыка, а также переосмысленная классическая.

Кого-то еще мы не упомянули?

Да! Есть ощущение, что нас поддерживает чуть ли не весь город в это не простое время. (Улыбается.) Поскольку 23 декабря состоится двойная премьера — сначала мы покажем лайв-перформанс, а затем видеоработу «Рискуя собственной шубой», то пространство особняка также поделено на «зоны»: место встречи, театр, кинозал. Во всех будут инсталляции от флористов бюро Turcan. Не буду раскрывать сюрприз, какой главный повторяющийся элемент в их композициях, но он абсолютно наш: и по форме, и по содержанию.

В нашем звездном актерском составе Валентина Ясень, Мария Милютина, Максим Ханжов, а также и молодые артисты и перформеры. Все они — мои музы. Зрителей, знакомых с моим фильмом «Дочь рыбака», ждет своего рода сюрприз-флешбэк.

Над укладками работает мой постоянный мастер Екатерина Романова, визажист проекта — Лия Кибисова. Художник по свету — Татьяна Демина. Художник по костюмам снова я, но мне помогают замечательные бренды и дизайнеры. Так, главным партнером в цехе костюма стал бренд шуб UPC!IDIDITAGAIN. Их история началась с любви к винтажу и из желания дать новую жизнь вещам с прошлым. Мужские образы для нас подобрал бренд HisStory. Костюмер — Ольга Филипова. Весь проект осуществляется в партнерстве с моей альма матер — галереей Anna Nova, соорганизатор — «Третье место».

Ты давно погружена в тему русского фольклора, и автор «Морфологии волшебной сказки» Владимир Пропп для тебя не чужой человек. Скажи, какие новые открытия в этой теме ты сделала для себя недавно? Может, были какие-то озарения?

Я бы сказала, что я синтезировала Проппа с Нассимом Талебом, квантовой гравитацией, личной историей трансформации и роста, а также выучки в артисте антихрупкости. Современная философия тесно связана с реальностью — тем она и хороша, что в ней есть практичность. Свой перформанс — или даже вернее сказать эскиз спектакля — я связываю с книгами Талеба «Рискуя собственной шкурой» и «Черный лебедь». В целом, сегодня можно смело принять, что мы живем в эпоху черных лебедей.

О чем книга «Рискуя собственной шкурой» и почему она сейчас нам важна?

Она про риски в нашей жизни и то, что неизбежно в мире, где нет симметрии. Одна из сторон всегда ставит свою шкуру на кон. Еще в книге Талеб выделяет артистов. Они ставят не только свою шкуру, но и душу. Так и происходит на самом деле.

Вообще прочитать этот труд я советую каждому, особенно, тем, кто собирается смотреть наш перформанс и фильм.

Твоя авторская (фирменная!) тема «царевности» продолжается в видеоперформансе «Рискуя собственной шубой»?

Ракурс в видеоинсталляции «Рискуя собственной шубой» на вариативность восприятия рисков личных и чужих, на рассуждение через царевен о симметрии в их сказочных сюжетах и сюжетах их помощников, женихов, между царством мертвых и живых. Оболочка условно та же, что и в «Дочери рыбака», антураж вновь советский (в моей голове все сказки законсервировались в период СССР), но вот язык совсем не сказочный. Метафора сказочности на темы реальности. Визуальная подача — это скорее сформированный мной стиль, в котором я работаю, как Стравинский в музыке, я узнаваема по созданному мной стилю.

Да и хочется заметить, как ни странно это прозвучит, но визуальное в этом проекте вторично. Важно слово, оно сложное, его нужно слушать по-настоящему. Мне хочется призвать зрителя к концентрации. За последние годы люди слишком привыкли к упрощенной подаче информации. Я работаю в инсталляции именно с текстом, его можно просто слушать, но очень внимательно. Это не легкий продукт, он имеет множество наслоений и подложную обертку «царевности». Собственно, это тоже мой стиль  разрывать внешнее с внутренним.

Как ты сама участвуешь в премьере 23 декабря?

Я взяла на себя самую большую ношу. Не хочу спойлерить, но буквально это так. Безусловно, я сочетаю это с акробатикой за кулисами между всеми цехами, но появление мое состоится — дам зрителю выход из зоны черных лебедей.

Какие темы тебе кажутся актуальными для исследования в ближайшем будущем?

Мне кажутся интересными именно темы синтезов. Я неизменно даю новое дыхание нашему фольклору и продолжу это делать. Я постоянно экспериментирую, пробую новые форматы, мне в шутку даже стали говорить, что я королева дебютов.

И напоследок. Расскажи нам свою самую трогательную и новогоднюю историю про шубу!

На самом деле у меня в гардеробе появилась первая шуба именно сейчас, когда я влюбилась в творения UPC!IDIDITAGAIN. Так что моя трогательная история начинается 23 декабря.

Перфоманс «Шуба на кону» и видеоработу «Рискуя собственной шубой» покажут 23 декабря в пространстве «Третье место». Подробности здесь.

18+