Доктор физико-математических наук, построивший свою карьеру в Англии, но не забывающий про Нижний Новгород. Основал свой научный стартап, который в 2019 участвовал в разработках для НАСА, а сейчас задействован в международном проекте, связанном с созданием винтокрылых аэротакси.
Нижний – крупный промышленный центр с весьма приличным университетом и очень хорошей системой школьного образования. Нынешний президент Российской Академии Наук, кстати, нижегородец. Научно-техническая среда нижегородчины вполне питательна и остается кузницей кадров, востребованных по всему миру. Я встречал нижегородских выпускников и в американском Массачусетсе, и в английском Кембридже – сильные ребята, каждый раз при общении с ними возникала приятная гордость за родной город.
После школы я поехал учиться в Москву (МФТИ), а после аспирантуры и защиты кандидатской на ВМК МГУ и вовсе уехал на «постдок» в английский Кембридж. Наверное, тут сыграло роль то, что я никогда не был согласен с пословицей «где родился, там и пригодился». Мне кажется, при наличии веры в себя и склонности к научной деятельности, вполне можно добиться цели и стать хорошим ученым где угодно.
Если определять профессионального ученого как человека, встроенного в систему высшего образования, руководства аспирантами, научной коллаборации и работы в системе грантов, то, конечно, ученый я английский. В России я участвую в работе с несколькими научными группами, одна из этих групп – на Радиофаке ННГУ. В плане заработка это работа приносит только покрытие командировочных расходов. С другой стороны, я считаю себя представителем научной школы математического моделирования ВМК МГУ так же, как считаю себя представителем кембриджкой аэроакустической школы. Моя научная генеалогия имеет и русские, и английские корни. А потому я скорее все же «интернациональный» ученый.
Как я узнал на собственном опыте, одним из недостатков университетской системы в Англии является сложность удержать квалифицированные кадры на достаточно долгий срок, чтобы накопленная в группе экспертиза позволила решать прикладные инженерные задачи на высоком уровне. В основном это связано с негибкостью местной системы и высокими накладными расходами. Так появилась идея создать стартап, чтобы хотя бы отчасти превратить занятие наукой в бизнес. Нашим первым крупным проектом стал узкоспециальный программный продукт, позволяющий на офисном компьютере точно рассчитать и проанализировать сложные газодинамические процессы в задачах аэродинамики и аэроакустики. Кстати, ядром вычислительных алгоритмов, которые мы используем, являются методы, разработанные российскими математиками. Этот продукт мы теперь адаптируем под конкретные задачи заказчиков. Заказы ищутся на основе репутации, которую мы сумели заслужить. В частности, в работе с Огайским институтом мы сотрудничали с коллегами-аэроакустиками из НАСА. Для стартапа – помимо финансовой поддержки – этот проект дал новый интересный опыт в решении прикладных задач и существенный репетиционный задел как реклама для новых проектов в довольно консервативной аэрокосмической области.
В последние несколько лет в мировой авиации бурно развивается новая парадигма: городской аэротранспорт (UAМ) и соответствующие аппараты вертикального взлета и посадки (VTOL), включая городские аэротакси. Недавно был запущен четырехлетний проект с изящным женским именем «Энoдиз», профинансированный Евросоюзом. В консорциум проекта входят ведущие научные европейские лаборатории и университеты под руководством Института фон Кармана в Бельгии. Запланирована обширная программа исследований, в которую входят как физические эксперименты, так и симуляции виртуальной реальности. Последнее как раз и является областью интересов меня и моей команды. Пока это проект скорее научный, так что ничего похожего на летающие такси как в «Пятом элементе» или «бэтмобиль» мы не делаем. Нам интересна более общая задача – оптимизация и контроль систем тяги со многими пропеллерами. Найденные решения дальше можно будет использовать как для летающих машин, так и для конвертопланов.
Концентрация на узкоспециальныx задачах у нас осознанная. Из-за специфики стартапа именно это позволяет достигнуть высокого качества конечного результата, не распыляя сил.
Что касается личного вклада, как известно, математика (и математическое моделирование иже с ней) – королева наук! А потому свою узкую специальность мы компенсируем востребованностью наших решений во многих областях науки и техники. Результат, конечно, очень важен, но в процессе его получение получаешь удовлетворение. Потому научная деятельность – один из примеров, когда хобби и работа совпадают.
В Кембридже я был научным сотрудником, мой преподавательский опыт там исчерпывался ведением индивидуальных семинаров со студентами. Основной мой опыт преподавания уже из Лондона, где я читаю как потоковые лекции, так и более специализированные курсы. Русских студентов, с учетом стран Балтии, у меня было за все время трое. Все приехали на магистерский курс. Двоих из них я потом взял в аспирантуру, оба успешно защитились. Говорит ли это о качестве постсоветского образования? Может быть.
Восточные единоборства – это хобби, которое я нашел для себя, кода мне стало скучно ходить в спортзал или бегать трусцой чтобы поддерживать форму. Основное, что я почерпнул в восточных единоборствах и что использую в своей профессиональной деятельности, – это умение расслабиться, чтобы легче перенаправить возникшее усилие в нужном тебе направлении.
Спонтанно возникла и моя любовь к коротким рассказам для друзей. Мне просто захотелось поговорить по душам с родными и друзьями в России и Америке, которых я вижу не часто, а видеозвонки и фотографии не позволяют передать накопленные впечатления в достаточной мере. Наверное, каждый современный ученый должен владеть пером в достаточной степени – без этого сложно писать столь необходимые в нашем деле публикации в научных журналах. Вопрос лишь в желании перейти на «лирическую волну».
«НН.Собака.ru» благодарит за поддержку партнера премии glo
Текст: Анастасия Базилева
Фото: из личного архива героя
Комментарии (0)