Татьяна Пилецкая

Ее крестил художник Кузьма Петров-Водкин, благословил на первую роль шансонье Александр Вертинский, а живым примером актерского мастерства для нее был Николай Черкасов – Александр Невский из бессмертного фильма Эйзенштейна. Она снялась в тридцати пяти лентах, среди которых советская классика: «Разные судьбы» Леонида Лукова и «Княжна Мери» Исидора Анненского. В октябре Татьяна Львовна Пилецкая празднует юбилей. Ее бенефис состоится в театре «Балтийский дом», где она по-прежнему играет главные роли.

Вы помните, как позировали Петрову-Водкину?

Да, это было на даче в Сиверской в самое беззаботное, безоблачное время – в детстве. Этот портрет выставляли в Русском музее. Мой папа был инженером, но прекрасно пел, замечательно рисовал, Кузьма Сергеевич ему первому приносил показать свои рисунки. Затем их знакомство переросло в дружбу. Одно время Петров-Водкин жил в Царском Селе, по соседству с писателем Алексеем Толстым, и часто приглашал нас к себе. Мы устраивали самодеятельные концерты, я играла пьесы на фортепиано, прыгала под вальс. И Кузьма Петрович сказал моей маме: «Кума, надо Тату отдать в балет, она так замечательно скачет!» – и посоветовал отвести меня в хореографическое училище. Позднее художник Алексей Пахомов вылепил с меня фарфоровую фигурку балерины, которая сейчас тоже находится в Русском музее.

Почему же вы не стали балериной?

Наверное, я бы дотанцевала до пенсионного возраста, но – война… А потом вмешались кино и драматическая студия.

Говорят, первую серьезную роль вы получили благодаря Александру Вертинскому.

Мамина приятельница знала его еще до революции и однажды отвела меня на его концерт. Тогда же мы и познакомились. Он был высокий, элегантный, обходительный. Сказал мне: «Голубчик, с такой внешностью вам надо сниматься в кино!» И отвез мою фотографию на студию имени Горького. Вскоре меня утвердили на роль Веры в фильме «Княжна Мери». Оператором на картине был известный мастер своего дела Михаил Николаевич Кириллов. Увидев меня в первый раз, он попросил: «Повернитесь». А потом сказал: «Ну, ее можно снимать в любых поворотах». Сделал мне такой большой комплимент.

Еще одним вашим крестным стал режиссер Григорий Козинцев.

Да, я снималась у него в фильме «Пирогов». Ничего тогда не умела, постигала азы мастерства на съемках. В тот раз я познакомилась и с великим актером Николаем Константиновичем Черкасовым. На моих глазах он входил в гримерную как Черкасов, а выходил оттуда в образе купца. Он был очень приятным, предупредительным человеком.

С советской эпохой у вас больше связано хороших или тяжелых воспоминаний?

Политикой я никогда не занималась, как и мои родители. Но за фамилию Урлауб в годы Великой Отечественной войны моего отца, немца по происхождению, выслали из Ленинграда на Урал, в Краснотуринск. Там он провел пятнадцать лет. Его спасло то, что он создал драматическую труппу и ставил спектакли. Это позволяло ему выходить из-за проволоки. У моей мамы не было профессии, и ей в те годы приходилось работать ночной дежурной в ателье. А я в юности демонстрировала модную одежду. Разглядывала журналы и мечтала, что у меня будут такие наряды. Но выпускное платье мама сшила мне из подкладки бабушкиного пальто. Зато в дальнейшем было кино, было много ролей.

Почему вы предпочли кинематографу театральные подмостки?

Я почувствовала, что кинематограф сегодня есть, а завтра нет. И рискнула – ушла в театр.

Как вам работается с молодыми актерами и режиссерами?

По-разному. В спектакле «Изображая жертву» по пьесе братьев Пресняковых я играю японку, работницу ресторана. Это современный спектакль, с ненормативной лексикой, которая была и в моей роли, но я отказалась ее произносить, что привело режиссера Игоря Коняева в некоторое смятение. Он сказал: «Ну давайте тогда чем-нибудь заменим». Я говорю: «Пожалуйста, замените». И у меня, слава богу, в роли никаких таких слов нет. А тема там проходит серьезная: становление характера, выбор в жизни молодого человека.

В марте в «Балтийском доме» прошла премьера спектакля «Игра воображения». Вы играете главную роль?

Да, наконец осуществилась моя мечта: поставили спектакль именно для меня. Пьеса очень сложная. Моя героиня – одинокая женщина, которая сделала своей целью преображать людей, разжигать в них ответную искру. Она водит экскурсии – и фантазирует, рассказывает то, чего вовсе не было. В свои фантазии втягивает знакомую – и они разыгрывают всякие истории, финал которых, как правило, печален. Все заканчивается хорошо, но моя героиня опять остается одна.

Вы похожи на этот персонаж?

Нет, я ничего не фантазирую, боже сохрани. Мне вообще интереснее играть роли на сопротивление. Я человек достаточно мягкий, а мне близки героини яркие, с характером.

Вы написали несколько книг. Они автобиографичны?

Нет, не совсем. Это и воспоминания, и лирика. Две книги – «Серебряные нити», «Хрустальные дожди» – уже вышли в свет, третья – «А судьбы у всех разные» – тоже почти готова. В нее войдут рассказы о моих партнерах по сцене, фотографии и стихи.

Вы пишете от руки?

Сначала да. А потом печатаю на компьютере. Иногда в «косынку» и пасьянс играю, когда время позволяет. Но его всегда не хватает. Вот на днях с актерами Иваном Ивановичем Краско и Евгением Ивановым едем на гастроли в Благовещенск, а потом в Харбин. Так что дел у меня по-прежнему много. Лишь бы хватило здоровья и сил еще что-то сыграть и написать.