До 2000 года он был известен как музыкант знаменитого «Терем -квартета», но захотел перемен, ушел из ансамбля и организовал свой – «Ма.Гр.Иг.Ал.». На этом перемены в жизни артиста не закончились: в Дубае он дебютировал в роли дирижера – представил свой новый проект «Конкордия» на музыку из кинофильма «Трансформеры» с участием оркестра Государственного Эрмитажа и балерины Юлии Махалиной.
Как вы стали дирижером в Дубае?
Наверное, благодаря тому, что я смелый. Полтора года назад ансамбль «Ма.Гр.Иг.Ал.» пригласила на фестиваль в Дубай приятельница, которая живет и работает в Швейцарии. На тот концерт специально на вертолете прилетал шейх, отвечающий за культуру. Он внимательно прослушал целое отделение, в антракте мы немного пообщались. Спустя некоторое время мне позвонили и сказали, что есть заказ от правительства подготовить программу, в частности «снять» саундтрек к фильму «Матрица». Обычно я сразу говорю «могу» – часто в жизни так говорю – и только потом начинаю думать. Я согласился. Через две недели я послал поверенному шейха запись, которую мы подготовили с оркестром Государственного Эрмитажа, и понял, что невозможного не бывает: я встал за дирижерский пульт симфонического оркестра. Моя мечта осуществилась.
Заветная?
Одна из фундаментальных. Когда я был музыкантом «Терем-квартета», однажды в разговоре сказал ребятам, что хочу и буду дирижировать оркестром. Они покрутили пальцем у виска. Но желание управлять владело мной с давних пор.
Вам приятнее самому контролировать ситуацию?
«Приятнее» – не слишком верное определение. Приятность не в том, чтобы руководить, а в том, что люди доверяют тебе делать что-либо от начала и до конца. На мой взгляд, демократия и коллегиальные вещи в искусстве – смерть. Даже в коллективе из двух человек кто-то все равно будет лидером.
Вы эгоист?
Ну да. Еще и диктатор. Это нормально. Я считаю, что, если человек хочет реализовать что-то свое, он должен это делать.
У меня ощущение, что с тех пор, как вы ушли из «Терем-квартета», у вас в жизни произошло очень много изменений.
Идея «Терема» нашла продолжение в «Ма.Гр.Иг.Ал.», но это совсем другой ансамбль. С нами уже успели спеть около сотни солистов. И это очень интересно, когда приходят новые люди и делятся своими идеями. Мы участвовали в постановке оперы с Юрием Александровым, балета – с Юрием Петуховым, записали тринадцать дисков, у нас огромный репертуар. В этом году должны записать диск с музыкой Микаэла Таривердиева.
В чем миссия «Ма.Гр.Иг.Ал.»? Это ансамбль для отдыха?
Нет. Народные инструменты, на которых мы играем, до сих пор нуждаются в подвижничестве, поскольку не имеют международного признания, как, например, скрипка и виолончель. Они опоздали попасть в классический формат и поэтому в международном сообществе могут жить только тогда, когда есть музыканты, отдающие жизнь на их продвижение. Моя цель – сделать на основе «Ма.Гр.Иг.Ал.» подобие академического классического квартета, который стал бы образцом для подражания. У меня дома лежит пятьсот аранжировок, и я могу поделиться ими с музыкантами, которые захотят играть музыку в таком же составе.
Почему вы выбрали домру, а не, к примеру, скрипку или альт?
Вы себя помните в семь лет? У вас было право выбора? Меня бабушка отвела в музыкальную школу. Я не помню, но говорят, я так пел, что меня на улице останавливали, ставили на скамейку и просили спеть. Однако мама хотела, чтобы я стал врачом.
Почему мама этого хотела?
Потому что в шахтерском городе в далекой Сибири профессии врача и учителя считались в свое время самыми благородными.
То есть вы из интеллигентной сибирской семьи?
Не совсем. Папа, которого уже нет, работал на шахте, а мама была продавцом, насколько помню, в промтоварном магазине. У родителей был хороший тандем: папа получал много денег, а мама могла купить все, что хотела.
И у них была мечта вырастить интеллигентного сына?
Именно так. Но в то время не зацикливались на том, кто кем работает, главное – чтобы человек был хороший.
В последнее время стало модно вспоминать свое прошлое. Вы не зарегистрированы на «Одноклассниках» или www.vkontakte.ru?
Нет, боюсь, что увязну. Я эмоциональный, легко поддаюсь подобным увлечениям и понимаю, что могу потратить на это много времени. Знаю, что люди там общаются сутками. Я не старомодный, но, по-моему, если ты нуждаешься в человеке, лучше ему позвонить, поболтать. Когда письма писали авторучками, я мог перед Новым годом отправить триста открыток, написанных от руки. Сейчас обычная переписка почти вымерла, зато появился e-mail. И хотя общение через «аську» или «контакт» я не приемлю, но е-mail приветствую. Я трудно принимал мобильный телефон, боялся, что прекратится живое общение, а сегодня хожу с наушниками, держать трубку за рулем уже нет возможности: в день приходится до тысячи звонков.
То есть вы придаете большое значение общению?
Да, я ностальгирующий и всецело за вечера на кухне: посидеть, поболтать, выпить. Курить, правда, бросил, потому что занялся спортом.
Почему решили учиться в Ленинграде?
Когда вы последний раз были на «Авроре»? Я – в одиннадцать лет, тридцать четыре года назад. Тогда меня привезла сюда старшая двоюродная сестра. Она запомнила, как я встал на Дворцовой площади и сказал, что буду жить в этом городе. Позже, когда оканчивал музыкальное училище в Сибири, однажды целую ночь проплакал, потому что мне привиделось, что меня возьмут в Петербургскую консерваторию.
Как у вас вообще с предвидениями дело обстоит?
Были уникальные случаи, которые иначе как аномальными не назовешь, когда за секунды прочитывались важнейшие события. Но я на этом не зацикливаюсь. Иногда получается читать чужие мысли. Я считаю, что если художник не обладает сверхъестественными способностями, то он ничего не сможет сделать.
А людей чувствуете?
Да, у меня нет врагов. Люди не становятся другими, они просто лучше узнают друг друга.
Комментарии (1)