Виктор Дробыш называет слишком длинный язык своим главным недостатком. Начав рассуждать о шоу-бизнесе, он теряет всякую осторожность, но ему все сходит с рук: львиная доля поп-хитов в России, включая «Да-ди-да» Орбакайте и «Часики» Валерии, написана им.
– Вы родились в Петербурге?
– Я родился и учился здесь, в 1995 году уехал жить в Финляндию. Жизнь на Западе в хорошем смысле слова сосредоточивает. Там очень много условностей: оплата квартиры, штрафы. На Невском я могу развернуться в любом месте, а там – нет. Много таких деталей, воспитывающих пунктуальность.
– В стол пишете?
– Некоторые песни я не решаюсь публиковать: я сам люблю рок. Кое-что войдет в англоязычный альбом Натальи Подольской, который я издаю в Европе совместно с Йоргеном Елафсеном – продюсером Бритни и Брайана Адамса. Пойдет не пойдет – не уверен. Но в России я знаю, что нужно. Например, как скрестить Орбакайте и Авраама Руссо – и вышло же! Или Пьеху и Валерию – мы получили «Песню года» на MTV.
– Вы ветеран рока: «Земляне», Pushking… У вас есть рок-н-ролльные замашки?
– Я не дерусь бильярдными киями и не гоняю на мотоцикле, но люблю пить виски из горла. С годами от этого отходишь, я знаю многих рокеров, которым интереснее вести спортивный образ жизни.
– Наблюдая за вами на кастинге «Фабрики», я подумал, что в нашем шоу-бизнесе все-таки необходимо быть циничным.
– К сожалению, нужно быть еще более циничным. Но это не я придумал: встречают по одежке, если человек подходит внешне – можно его послушать, если он поет – можно еще подумать, получится ли сделать из него персону. Вот в четвертой «Фабрике» был Тимати – он же вообще не поет! Но вместе с Пьехой и остальной тусовкой он привнес такой колорит, который заставил народ прийти потом на следующие «Фабрики». Они скандалили, трахались, жили как нормальные люди! Эта его нормальность и перевесила то, что он не поет. У него не было блата, но он внес в картинку такую краску, которая помогла «Фабрике» стать известной.
– Вы сами довольно скандальный персонаж. Есть сплетня, которую вам хотелось бы развеять?
– Рассказы обо мне и Горбачеве – деде моей подруги Ксении Вирганской – переходят все границы. Газета «Жизнь» регулярно пестрит заголовками: «Дедушка обиделся на Дробыша», «Дедушка полюбил Дробыша». Они пишут от фонаря, не зная о моих реальных отношениях с Михаилом Сергеевичем. Но это не стоит внимания. Другое дело – журналисты типа Фандеева из «Комсомолки»: он оскорбляет артистов, не только меня. У него есть любимчики, а есть нелюбимчики. Например, он обидел мою группу «Тутси». Им по шестнадцать–восемнадцать лет, у них строгие родители. После выхода альбома он написал в рецензии, что я делаю «группу для олигархов, которые будут трахать их в баньках», и написал он это из-за того, что ему на презентации не хватило места за столом. Да мне самому там места не хватило! Он теперь перестал ходить в клубы – я ему морду пообещал набить.
– Общаясь с Горбачевым, вы воспринимаете его как политика?
– Для меня он прежде всего хороший, добрый дядька, хотя подсознательно я помню, что это наш бывший президент.
– Вам есть что сказать против того, что «он страну развалил»?
– Да, конечно. Во-первых, он ничего не развалил, с этой страной что-то надо было делать в любом случае. Когда мне было восемнадцать лет, я играл в ресторане гостиницы «Прибалтийская» и должен был заходить через вход для персонала. Если бы я попробовал зайти через главный вход, сотрудники госбезопасности выкинули бы меня из лобби, потому что «только для иностранцев». Иностранцами были финны, которых привозили на автобусах и которые валялись возле них пьяные, обоссавшиеся… И их с таким уважением разносили по номерам. Тогда ранец с учебниками можно было променять на пустую бутылку от «кока-колы», потому что она казалась красивой, а музыка продавалась только на рынках и «толчках». Это нужно было как-то заканчивать. А во-вторых, у него была гораздо более простая альтернатива: он мог сосредоточить всю власть в своих руках и до сих пор сидеть в кресле генерального секретаря ЦК КПСС. И никто ни слова не вякнул бы. А человек он очень либеральный – и в жизни, и в политике. Его перестройка, к сожалению, не сделала всех богатыми, но сделала свободными.
– Признайтесь, петербургская певица Зара имеет привилегии на этой «Фабрике»?
– Абсолютно никаких. Она ни в коем случае не блатная, готов спорить с любым. Если бы Зара получила какую-нибудь льготу – одежду, право уходить из дома, еду, то она была бы потеряна для команды, ее могли бы спасти только телезрители, когда ее номинируют.
– Россия выходит из эры попсового мракобесия?
– Я хочу эту «Фабрику» сделать вообще «живой» на мировом уровне. А то, бывает, смотришь на наших звезд – и жалко становится: некоторые из них даже боятся приходить с мастер-классом на «Фабрику», чтобы не выглядеть хуже «фабрикантов». Я считаю, качественная «Фабрика» многим звездам может под жопу дать.
Комментарии (0)