Cергей Шолохов

кинокритик...а также ведущий "Тихого дома", соавтор курёхинского прогона "про грибы", балетоман и автор коктейля "Шолохов" (самбука пополам с текилой и табаско посередине).

– Где учат на кинокритиков?

– Не думаю, что где-то вообще этому учат. Можно выучиться на историка кино, искусствоведа. Если человек талантлив и, главное, методологически усидчив, то он в результате защитит диссертацию и станет кандидатом искусствоведения. А кино – это жизненная реалия. Кинокритика – способность на нее реагировать. Невозможно научить этой способности. Тут либо есть некая жизненная эссенция в человеке, либо нет.

– Возможно ли сейчас эстетическое восприятие мира, буквально "возможны ли стихи после Освенцима"?

– Кроме эстетики и этики, есть еще что-то. И этика, и эстетика – только ничтожные части целого, которое во много раз больше их обеих. Это как сравнивать между собой две головы Дракона, а у него их 50. Надо говорить о Драконе. Или богобоязненно молчать. Все это ложные вопросы, возникающие перед глубоко позитивистским сознанием, которое верит только в то, что видит. В кино, например, мы видим прямоугольник плоского экрана, а вокруг ведь 360 градусов. Человеческий глаз видит 260, а есть хищники, которые видят 290.

– Может ли эстет быть демократом и наоборот?

– Если эстет согласует это с Драконом, то почему бы и нет, и наоборот. Но все только по согласованию с некоей антипозитивистской сущностью, которая носит древний характер и которая была и до эстетов, и до демократов. У меня сознание хтоническое. Иногда высовывается, скажем, эстет, иногда – демократ, но все это маски, прикрывающие внечеловеческое целое.

– Кто главный в мировом кино? Кто определяет моду? Кто может из ничего сделать все?

– Таких людей нет. Жиль Жакоб, конечно, страшно влиятелен в фестивальном мире. Каннский фестиваль – единственный, где отборочная комиссия засекречена. Это некая ложа. И ведется политика. Но то, что Жиль Жакоб может гарантировать "Золотую пальму" – досужие домыслы. Вот в этом году он ничего не смог "гарантировать", "обеспечить" Ларсу фон Триеру, который не получил в майских Каннах ни одного приза. Правда, если бы он и вправду очень хотел дать "Золотую пальму" Триеру, то председателем жюри надо было звать не Патриса Шеро, а Раю Фомину. Что касается влиятельности, то здесь главную роль играют ведущие издания, определяющие прокатную судьбу картины. Это, прежде всего, традиционные метровые каналы CBS, ABC, NBC, но ни в коем случае не CNN, потому что там только новости, обыватель сам решает для себя, что хорошо и что плохо. Колонка в "Нью-Йорк Таймс" может прибавить или убавить пару нулей сборам от фильма.

– Искусству нужно что-нибудь, кроме эротики?

– Техника нужна. Отсутствие техники работает только как прием, когда эта техника есть. А иначе все это рисунки на песке перед приливом. Придет волна и смоет напрочь.

– В чем природа соблазна?

– А разве у соблазна есть природа? Природа есть у природного, а соблазн – это так…

– Хорошо, в чем механизмы соблазна?

– Ой, я это не изучал. Это к Булгакову.

– "Классический балет есть замок красоты", а неклассический?

– Честно говоря, мне интересен только "замок красоты"; все, что за его пределами, неважно.

– А не утомляет генеральная линия, законсервированная в районе 1895 года, – одни и те же поддержки?

– Нет, потому что главное – техника русской императорской школы, присущая Мариинскому театру и Вагановскому училищу. Это как один актер умеет делать 300 выражений лица, а другой только два – смех и слезы. Мариинка умеет черт-те что.

– Что может считаться пороком в ситуации, когда порочность институционализирована и валоризована?

– Это не из моего мира. У меня базовые ценности безупречны.

– Но ведь отношение к порокам меняется. Скажем, в сравнении с викторианской Англией. В какие-то эпохи декольте актуально, в какие-то – неприлично. Сейчас пьянство не осуждается, адюльтеры приветствуются общественным мнением, отношением к легким наркотикам более чем благодушное…Что может быть пороком в ситуации снятия табу?

– Декольте – это вопрос дизайна. Я скажу так: когда шахидки пришли на нашу родину, все остальное – вопрос дизайна. Нужна консолидация. Надо бороться с этим злом, как в Израиле. "Эль Аль" – единственная авиакомпания, где на борту есть средства антитеррористической борьбы. Надо перенимать их опыт, а еще лучше объединяться с ними.

– А они захотят?

– Ничего, там у нас свое лобби.

– Продуктивно ли похмелье для творческого человека?

– Я не понимаю категории похмелья и не знаю, что пьют творческие люди.