Оказывается, между барменом и ди-джеем не такая уж большая разница – по крайней мере, в баре «дача» эти понятия часто совпадают. Оказывается, можно танцевать всю ночь без единого трека в стиле хаус или техно. Антон – бас-гитарист «Двух самолетов», телеведущий, ди-джей, основатель клуба «Грибоедов». Об Анне-Христин известно лишь то, что она окончила университет в Гамбурге. Но в «Даче» их обоих можно одинаково часто увидеть за барной стойкой и за ди-джейским пультом.
– Антон, ты только что отыграл концерт в составе «Двух самолетов». Не трудно после концерта сразу вставать за барную стойку?
Белянкин: Нет, не трудно, даже приятно. Знаешь, когда стоишь на сцене, много людей смотрят на тебя; и точно так же – когда стоишь за барной стойкой: просто одни глаза.
– По себе знаю, как сложно рок-музыканту иметь в полном распоряжении столько веселящих жидкостей. Как ты справляешься с соблазном?
Б.: Честно говоря, не справляюсь. Люблю выпить.
– Бар "Дача" – семейный бизнес или совместное предприятие?
Б.: В каком!то смысле, конечно, да. Мы с Аней решили вместе открыть бар. Мы не то чтобы семья, но довольно близкие люди.
Анна-Христин: Мы не женаты. Но мы партнеры и по жизни, и по бизнесу.
– А кто босс?
А.-Х.: Я (смеется). Иногда. А иногда Белянкин.
Б.: Я думаю, что Аннхен, конечно. Дело в том, что я с самого начала предложил ей свою помощь для того, чтобы бар действительно состоялся. Аннхен приглашает сотрудников, я могу порекомендовать уволить того или иного бармена или ди-джея, если нахожу, что они плохо справляются.
– Как появилось название «Дача»? Кто придумал?
А.!Х.: Знакомый наш (Имке, привет!), который, наклеивая на двери эти гадкие оранжево-коричневые наклейки, пробормотал: «Чувствую себя как на даче...» И мы все по очереди воскликнули: «Дача!.. дача, черт возьми!» – все получилось очень естественно, за два дня до открытия!
– У вас есть правила, ограничивающие репертуар ди-джеев?
Б.: Никакого техно, никакого хауса, никакого драм-н-бэйс. Мы не любим эту музыку.
А.-Х.: Я не люблю такую музыку и не слушаю ее у себя дома. Зачем я буду портить себе настроение и слушать ее на работе?
– А что с живой музыкой?
А.-Х.: Neoangin у нас выступали, а вообще, просто не хватает места для живых музыкантов.
– Антон, я знаю, что ты мультифункциональный человек. Кто ты в большей степени: басист, бармен или борзописец?
Б.: Трудно сказать. И то, и другое, и третье. Но я не просто бармен, который быстро наливает и знает рецепты всех коктейлей. Я делаю все медленно, зато успеваю со всеми поболтать (если не слишком много людей в баре). Я артист разговорного жанра.
– Не научился еще жонглировать бутылками?
Б.: Нет и, честно говоря, не собираюсь. Жалко бутылок.
– Поговорим о твоих прошлых начинаниях. Журнал «Памперс» выходил на протяжении многих лет и являлся ярким примером маргинального издания. «Памперс» больше не существует?
Б.: Отличный был журнал. Мы выпустили двадцать восемь номеров, и мне до сих пор приятно видеть корешки этих номеров на полках у моих знакомых.
– А еврейская масленица в этом году будет?
Б.: В этом году у нас просто не хватает времени, чтобы снова устроить такой праздник. Да и надо ли? Достаточно было одного раза, чтобы мир узнал, что такой праздник может быть.
– Анна, кто ты по образованию?
А.-Х: Я лингвист, несмотря на ошибки.
– Тебя что-нибудь удивляет в России?
А.-Х.: Уже нет.
– Не собираетесь расширять свой бизнес? Такое впечатление, что вы могли бы всю улицу выкупить.
А.-Х. (передразнивает): Могли бы! У меня же нет богатого папы.
– Зато у вас дети будут богатые.
А.-Х.: Будем надеяться. Это уже зависит от вас (клиентов бара).
– А не было мысли открыть подобное заведение на родине, в Гамбурге?
А.-Х.: В Гамбурге подобные заведения можно увидеть на каждом углу, еще одно такое там никому не нужно. Это интересно именно здесь, как заведение европейского типа.
– Работа в баре повысила твой лингвистический уровень?
А.-Х.: Иногда такой заказ услышишь: «Would you please merci spasibo bolshoe...» В итоге получается эсперанто – очень не вредно...
– А вы удивлены необыкновенным успехом вашего заведения?
А.!Х.: С одной стороны, да, с другой стороны, нет. Меня очень предостерегали и даже издевались, когда я рассказывала о своих планах открыть такой бар. Говорили: «Как же без кухни, без популярной в кавычках музыки! Может, лучше устроить в Гамбурге, а не в Питере?» Я просто поняла, что всем в этом городе было скучно. Я всех, конечно, не знаю, но всем моим знакомым – и русским, и иностранцам – скучно было.
Комментарии (0)