Режиссер, сценарист, фотограф, художник-постановщик и продюсер завершил свой новый фильм «Чужие» – о столкновении культур и морали. Блестящий визионер, Грымов удивительно остро чувствует стиль и создает безупречные кадры. Перед премьерой он рассказал о японских дизайнерах, лейблах и арабском искусстве.
О шоу-бизнесе
Я начал снимать видеоклипы, когда мне стали платить за них деньги. Сама музыка, которую мне предлагали, совершенно не возбуждала, и я начал придумывать истории, создавать образы. Сделал певице Алсу первые пять клипов – было интересно, но потом она захотела стать как все, а это слишком просто. То же с Витасом: я придумал ему жабры, создал удивительный стиль, и многие поверили, что он действительно Ихтиандр. Все мои клипы – это все равно фильмы. В них есть драматическое начало, сюжет, содержание, в них всегда заложена какая-то мысль. Я хотел, чтобы артист попадал не в глаз, а в сердце. И в музыке, и в кино мне интересны произведения, в которых есть хоть какая-то позиция. Я бы с удовольствием, например, сделал клип для Led Zeppelin, Мэрилина Мэнсона или Metallica. Наш шоу-бизнес отирается на корпоративных праздниках и днях рождения – где-то между салатом оливье и стопкой водки. О чем им петь? О нефти. Какая тут позиция? Звезды выступают на Первом канале, а потом сразу на дне рождения. Скоро начнут на похоронах выступать, ведь те, кто их приглашает, не вечны. А парадные костюмы у них уже есть. Включаю недавно телевизор, там Николай Басков: черный бархатный пиджак, на рукавах готические узоры, узкие брюки, рокер в чистом виде, – и поет себе свои частушки. Для меня телевидение – полное зазеркалье: Басков, одетый как рокер, поет частушки; затем девушки, говоря о стиле, обсуждают Dolce & Gabbana, потом весь день КВН. Между ними попадают политики и говорят: война идет, война идет, – а за ними смех, частушки и снова Dolce & Gabbana, практически одновременно. Это день сегодняшний.
О честном кино
Я никогда не занимался собственным стилем, потому что меня это абсолютно не волнует. Мне даже, пожалуй, трудно описать, в чем именно он заключается. При этом что бы я ни делал – рекламу, клипы, фильмы, – все говорили: «Ну, это Грымов». А что там моего, как люди это определяют, я так и не понял. Содержание для меня всегда важнее, чем форма. Честное кино – это то, что я готов транслировать, что меня волнует. В фильме «Казус Кукоцкого» по роману Людмилы Улицкой меня интересовали проблемы генофонда, кто мы такие, кем мы будем дальше. В фильме «Чужие» я говорю о влиянии культуры. Российский зритель привык к расслабленному состоянию, его к этому приучили, показывая дурацкие картины, чтобы он отдыхал во время просмотра. Я – за кино, которое заставляет задуматься, причем не о фильме и не обо мне, а о себе. Задать себе вопрос: «А я кто? А я на какой стороне? За что я?» В голове должно постоянно происходить движение. Сегодня любой продюсер и прокатчик скажет, что зритель – дебил. Я так не считаю, однако сборы, напрямую зависящие от зрителей, показывают, что серьезные картины не собирают тех, кого собирает кино «под попкорн». Но другой зритель есть. И я ориентируюсь на него и работаю для него, это моя позиция.
О стиле
Обсуждая моду, принято говорить о Dolce & Gabbana, находить достоинства и недостатки в первой или второй линии. На этом все, к сожалению, заканчивается. Я же считаю, что нельзя говорить о стиле, обсуждая бутики или коммерческого дизайнера, работающего на потребу публике. А сегодня в России так и есть: хотите камушки под мышками – пришью; хотите наизнанку вывернуть, лейбл снаружи – сделаю; хотите перо в попу – вставлю. Стиль и фэшн-индустрия – две противоположные планеты. Я потерял к этому интерес в тот момент, когда стиль исчез и появилась мода. Таких людей, как Ив Сен-Лоран, больше нет. У нас дизайнером становится любой желающий. Я скажу прямо: талантливых русских дизайнеров нет. По крайней мере, я таких не видел. Прет-а-порте не может существовать без от-кутюр, а у нас сплошное прет-а-порте и ателье. Я увлекался японскими модельерами и пришел к выводу, что все-таки только они по-настоящему талантливы: Йоджи Ямамото или не очень известный здесь дизайнер Масатомо, который уже несколько сезонов показывает коллекции в Париже. Очень близко подошел к поп-культуре Иссей Мияке, но когда видишь его вещи, понимаешь: он все равно большой художник. У меня есть вещи этих дизайнеров, я ношу их по десять-двенадцать лет, и ни у кого не возникает мысли, что они старые, потому что сконструированы и выполнены талантливыми людьми. Это и есть стиль, а рваные маечки с лейблами на боку ты поносишь пару месяцев, а потом подумаешь: «Господи, что это на мне?!»
Об искусстве
Я интересуюсь живописью и собираю ее. Недавно меня поразило мусульманское искусство – потрясающая школа. Собираюсь открыть в Москве галерею и «нести культуру в массы». Просто очень хочется привезти и показать таких художников, которые по-настоящему умеют писать. Искусство должно идти изнутри, а не на продажу. Не надо покупать живопись для стен – ее надо покупать для себя. Просто поставить дома, и великое счастье, если она подойдет ко всему остальному. Дом надо строить под картины, а не картины покупать под мебель. В нашем доме всегда было много картин. Отец с детства рисовал, поэтому всюду были его эскизы, наброски, законченные произведения. Но мне и этого было мало, я ходил в библиотеку, лезвием вырезал картинки из иностранных журналов и потом вешал их дома, аргументируя это тем, что мне не хватает эстетических впечатлений. Я на всю жизнь запомнил фотографию, которую вырезал из журнала «Чешское фото», а потом оказалось, что это работа одного из великих чешских фотографов Йозефа Судека. Губы с большой каплей воды и больше ничего – я помню этот снимок как сейчас. Интересно, что совсем недавно у меня появилась возможность купить его, но я пока не решил, нужен ли он мне. Мое восприятие за прошедшее время, конечно, стало совсем другим. В армию я взял толстую красную книгу – «Энциклопедию юного художника» и был во время службы художником, а не солдатом, чем вызывал в отряде страшное неуважение, потому что все бегали с лопатой, а я – с кисточкой. Я выпустил книгу своих фотографий «Лучше, чем просто», но фотографом я себя не назвал бы. Пока это только хобби. Хочу заняться фотографией и живописью более серьезно, чтобы перестать комплексовать по этому поводу, а спокойно и уверенно говорить о том, что я делаю это всерьез.
Комментарии (0)