Рэп победил шансон. GUF.

Когда у нас начинал появляться хип-хоп, я жил с родителями в Китае, слушал там американскую музыку, учился в институте. В Россию вернулся в 1998 году, рэп тогда не читал, но уважал эту культуру, записал четыре любительских трека и забил. Москва увлекла меня кое- чем другим, и пять лет я валял дурака. Вроде учился в педагогическом на менеджера по рекламе, но из четырех лет обучения лекции посещал от силы месяца три. Все делалось от балды и лишь для «корочек». В последнюю очередь я задумывался о рэпе, но по ходу всех этих передряг умудрялся написать по куплету. А в 2005 году собрал тексты и за неделю записал пятнадцать треков — так вышел мой дебют «Город дорог».

Всех, кто предлагал мне сотрудничество после хита «Моя бабушка читает газету “Жизнь”», я сливал, мне это было неинтересно. А потом появился Centr, возникла своя студия «ЦАО», было весело. Время было прекрасным: никогда не забуду презентацию первого альбома «Центра». Мы вдруг почувствовали себя фигурами русского рэпа.В России очень О Басте яслышалдавно—уменябабушка году он стал президентом, случилась амнистия. Без нее я бы «уехал» года на два, у меня как раз был рецидив. Так что я уже двенадцать лет благодарю Путина, хотя в чем-то с ним не согласен. Мне есть за что его респектнуть. (Смеется.) Многие читают, и неплохо это делают, но на слуху от силы человек десять, и нам было приятно оказаться среди них.

Пока я не ушел из Centr, были Слим и Птаха, которые говорили, что от меня срочно нужен куплет, дергали, чтобы я приехал на студию. А сейчас много нужно делать самому, принимать решения, делать движения: снять клип, записать трек. Я говорю себе: «Нужно сделать, потому что все ждут этого альбома».

Но сам же себя торможу, потому что никогда так не делал — из-под палки ради сроков. У меня выходит сольник, и я отношусь к этому не так, как раньше: тяп-ляп и выпустил. Поэтому я на два летних месяца уезжал в Таиланд — туда, где пишется рэп. Там просто хорошо.

В восемнадцать лет слушал разную музыку, включая блатную романтику, пару лет одевался в шелковые рубашечки и носил борсетку. Был период альтернативной музыки: Nirvana, Pearl Jam, немытые волосы. Я меняюсь, уходит из треков мат, хотя он может быть к месту. И темы другие — мне проще читать о себе, о пережитом. В последнюю оче- редь думаю о том, возьмут ли трек на радио или на MTV. Приятно, когда люди подходят и говорят, что не слушали рэп, а после моих треков приобщились, потому что написано как будто про них.

Я в курсе репертуара «Русского радио», знаю современный шансон — Ваенгу, Михайлова. Слушаю это потому, что хочу быть в курсе. Просто мне нравится попеть в машине. (Смеется.) Конечно, сейчас рэп занял то место, которое раньше занимал русский рок. И это чувствуют политики, отсюда и появле- ние Путина на телепроекте «Битва за респект». Меня больше всего смутило его общение с Ромой Жиганом. Но знаете, если бы я стоял рядом с Путиным, вполне возможно, что я бы его вообще поцеловал. (Смеется.) Владимир Владимирович мне очень помог: когда в 2000 году он стал президентом, случилась амнистия. Без нее я бы «уехал» года на два, у меня как раз был рецидив. Так что я уже двенадцать лет благодарю Путина, хотя в чем-то с ним не согласен. Мне есть за что его респектнуть. (Смеется.)

О Басте яслышал давно—у меня бабушка ростовчанка, та самая Тамара Константиновна. В Ростове мне рассказывали, что у них есть «Каста» и Баста. А потом Вася затих, думаю, провел это время так же, как я. Мы познакомились уже в Москве. Я рассказал ему, что всегда тащился от песни «Моя игра» и хочу сделать кавер. Баста — маэстро, зайди к нему в студию, он делает ремикс на какой-то другой ремикс или шестисотый трек для своего пятого проекта.

Женитьба и рождение ребенка многое изменили в моей жизни. Первые месяцев пять я не понимал, почему должен уделять этому человеку столько времени. А последние полгода просыпаюсь раньше жены, потому что знаю, что сын уже встал, и начинаю: «А-а-а, иди сюда». По- хорошему прет все это.