Основатель и глава киностудий А.С.Д.С. и Proline-film, автор саундтреков к множеству популярных фильмов и сериалов, включая культовых «Ментов», в прошедшем году спродюсировал и написал музыку к картине Сергея Овчарова «Сад» по Чехову. Продолжается сотрудничество мастера с режиссером Александром Сокуровым: в мае в Лондоне Сигле получил престижную премию Time for Peace как продюсер последней сокуровской ленты, «Александра», на очереди новая совместная работа – «Фауст», последний фильм тетралогии о «людях во власти», в которую уже вошли «Молох», «Телец» и «Солнце».
Я не считаю себя настоящим продюсером. Продюсер в обычном понимании слова – это человек, который создает фильмы и зарабатывает на них деньги. Я же снимаю то, чего не могу не снимать. Мысль, которую я вынес после съемок картины «Александра» в Чечне: жизнь конечна, времени осталось не так много, и размениваться на преходящие вещи смысла не вижу. А учитывая, что кино снимается минимум год, можно по пальцам пересчитать, сколько проектов я успею еще сделать.
Кого называть богатым человеком – того, у кого много денег, или того, кому достаточно? Грань, за которой человека можно считать состоятельным, абсолютно неуловима. Я считаю себя вполне состоятельным, поскольку могу позволить себе роскошь не делать деньги ради денег.
Я сам иногда поражаюсь своему перевоплощению из бизнесмена в композитора. Когда отвлекаешься от цифр и переходишь в мир музыки, для тебя уже не имеют значения никакие «сигналы бизнеса». Когда в конце дня ты видишь, что пропущено полсотни вызовов от партнеров, то понимаешь, что, скорее всего, твоему делу нанесен урон. Но по-другому невозможно. В творчестве, если постоянно смотришь на часы, считай, делаешь все впустую. Время, когда его начинаешь дозировать, становится убийцей творчества. И мне между этими механизмами приходиться лавировать. Как это дается, непонятно.
Музыка в кино – это возможность приоткрыть то, что не видно, второй-третий этаж смысла. Помню, в одном очень серьезном фильме про войну меня поразило музыкальное решение. На экране – бомбежка, рушатся дома, люди бегут в бомбоубежище, настоящий апокалипсис. Любой голливудский композитор пригласил бы оркестр из ста человек, грянул бы медью. А здесь сопровождение сделали куда более пронзительное: позвякивание детской игрушки. Звук погремушки на фоне всего этого ужаса пробудил совершенно новое ощущение: осознание гибели миллионов как смерти одного человека.
В кино я попал из группы «Кино». Меня позвали в качестве клавишника и аранжировщика на запись саундтрека к картине «Игла». Так как многие наши рок-музыканты не заканчивали консерваторий, в студии их ждал неприятный сюрприз: любая фальшь и мазня были на виду. Я, консерваторский мальчик, с одинаковым азартом работал с нашими рокерами Цоем, Гребенщиковым, Бутусовым и с классиками музыкального жанра Владимиром Дашкевичем, Альфредом Шнитке.
Когда я не продюсер и не композитор, я любящий отец. Мне очень нравится кататься с дочкой на велосипедах.
Опера для меня – эталон киномузыки. Я очень серьезно изучал оперное искусство, все, что касается оперных лейтмотивов, выстраивания линий, драматургического ведения. Надо сказать, что сейчас я рассматриваю предложение одного знаменитого европейского оперного театра о написании музыки для их постановки. Если мне на это хватит времени, можно будет говорить о новом витке моей музыкальной судьбы.
Комментарии (0)