– Наверное, мне неинтересно было бы делать просто одежду. Я в первую очередь художник. Одежда – это скорее следствие. Сначала я провожу какой-то поиск, из чего-то исхожу, черпаю… Сперва появляется картинка, затем уже одежда.
– Многие наши дизайнеры нынче ориентируются на Европу. А ты как?
– Изначально у меня была цель работать, жить и учиться за рубежом. Я остановилась на Лондоне. Мы сразу кинулись работать за границей и поняли, что одежда нравится, название нравится, потому что в нем есть ирония. За границей совершенно другие возможности, другие затраты и совершенно другой вид деятельности. Но русские там нравятся. Поэтому я буду пробовать продавать одежду за границу параллельно с Россией, однако о пожизненном перемещении не думаю.
– Насколько создаваемые тобой образы можно отождествить с самой Леной Тихоновой?
– Каждый художник рисует себя. А все идеи, которые придуманы, – это некие переживания, связанные со мной.
– Какие возрасты покорны твоему таланту?
– Приходят женщины, которым больше сорока, надевают платья и говорят, что им в них комфортно. Даже жены политиков, когда им нужно пойти на официальные собрания, говорят: нам надоело в костюме, подавайте платье. Я им: это же, так сказать, имиджевое платье, такое, наверное, не разрешается. А они все равно его берут. Из чего я заключаю, что это скорее все-таки повседневная одежда, нежели имиджевая.
– Так что же, наш высший свет в плане одежды более раскован, чем западный?
– Западный высший свет вообще нельзя сравнивать с нашим. Западный носит футболки и джинсы.
– Но получается, что наш высший свет претерпел-таки некую эстетическую эволюцию?
– Конечно. И это радует. Получается, что мы в лице клиентов нашли единомышленников.
– А кого-нибудь из петербургских дизайнеров можно назвать твоими единомышленниками?
– Трудно сказать. Все как-то именуют свой стиль. Татьяна Котегова и Лилия Киселенко – это петербургский стиль, своя цветовая гамма. А про меня кто-то написал, что я – «королева сиротской интеллектуальности». Уже и меня окрестили. Я бы не сравнивала свой стиль ни с каким другим.
– А вообще, ты на петербургскую моду смотришь оптимистично?
– Да.
– Где ты черпаешь вдохновение?
– В путешествиях, в книжных магазинах, в кино и музыке.
– Ты гордишься, что закончила «Муху»?
– Сейчас – да. Потому что когда я приехала смотреть дипломные работы в Saint Martin’s, то поняла, что они не умеют рисовать. Они не могут, к примеру, нарисовать руку в трехмерном изображении. Но они делают потрясающие штуки, не умея рисовать, потому что их учат думать.
– Ты сама хорошо рисуешь?
– Надеюсь, что да. И вообще я хочу порисовать, фотографией увлекаюсь… Почему? Потому что если я буду заниматься только своей карьерой, то меня не хватит надолго.
– Преподавать не собираешься?
– А это одна из моих целей. Я в очередной раз вернулась из Лондона и пришла на обход – так называются экзамены в училище. И увидела, что сейчас там очень много сильных графиков и художников. «Муха» уже выработала свою стилистику.
– Чем разные страны хороши в плане дизайна?
– Бельгийцы хороши кроем. Хороши тем, что их одежду можно надеть в любом виде – разодранную, вывернутую, она всегда актуальна. Японцев немножко люблю – в Лондоне наша одежда продается в японском магазинчике.
– Если бы тебя приговорили всю оставшуюся жизнь прожить в одном городе, какой бы ты выбрала?
– Трудно сказать. В Европе сейчас скучно. А в Лондоне хорошо, но оттуда нужно периодически уезжать, как и из любого другого места. Я бы хотела жить в двух местах одновременно, у меня сейчас есть планы в одном месте жить, а в другом работать. (Смеется.) Не забывай – у меня есть еще личная жизнь!
Комментарии (0)