– Ты модельер?
– Наверное. Сейчас я учусь в школе. Детскую художественную школу я закончила, теперь хожу на подготовительные курсы в «Муху».
– Для себя делаешь одежду или какой-то идеальный образ придумываешь?
– Думаю, что для себя, потому что все, что я делаю, смогла бы носить сама.
– Ты много путешествуешь. Где люди самые красивые?
– Люди вообще везде красивые, на самом деле. Недавно я была в Марокко, видела очень необычных людей. А еще в Марракеше на рынке мы набрели на лавку, где продавали снадобья для черной магии. И там гроздьями висели серые сушеные ежики, такие скрюченные, маленькие, бедные.
– Тебе интересен весь процесс создания коллекции, от и до?
– Да, абсолютно. Сначала нужно собрать какие-то образы, покопаться у себя в голове. Как раз помогают путешествия – сразу что-то накапливается. А последняя юбка мне вообще приснилась.
– Расскажи какое-нибудь яркое воспоминание из детства.
– Когда я была маленькая, часто жила на Украине у бабушки Моти. И очень меня впечатлило, как мы шли с кладбища и нас догоняла гроза. Дождь стеной идет и догоняет.
– Ты хочешь остаться жить в Петербурге?
– Вообще-то, да. Мне нравится церковь на Васильевском острове, там на крыше ангел. Я все время ходила на нее смотреть. Она такая старенькая – я хотела сфотографировать, а ее начали ремонтировать. Мне иногда нравится смотреть на старые дома. Иной раз краска не то чтобы размокает, она как бы оползает такими узорами. Красиво. Но если помечтать, то я хотела бы выйти замуж за английского лорда. Потому что лорды, вообще Англия – это шикарно. Вот мы гуляем по Лондону, заходим в таверну – Петербургу триста лет, а таверне семьсот. Или идешь по Сити: бизнес-центры и вдруг тут же старая церквушечка, а потом бах – «Огурец» Нормана Фостера стоит.
– А ты сама в моде разбираешься? Знаешь, кто чем от кого отличается?
– Вообще-то, нет. Хотя я наблюдаю за тем, что происходит, в интернете смотрю. Люблю шастать по сайтам молодых художников – такие огромные объединения, куда посылаешь свои работы, и они выставляются. В основном компьютерная графика. Раньше у меня планшет был, было очень удобно, я рисовала.
– На что еще у тебя хватает времени?
– Последнее время такое чувство, что я себя переломала. Я теперь и полгода назад – это два разных человека. Сейчас я бегаю по магазинам, смотрю там все, что может понадобиться для коллекции, бусины всякие. А раньше меня из дома было не выгнать. Получается, наступил переломный момент. Что бы я делала, если бы так и оставалась сидеть?
– Может, было бы интересно поработать с актерами, в театре или в кино?
– Я всегда мечтала снять кино. Что-нибудь созерцательное. Хорошо было бы что-нибудь подрисовывать в кадр – я представляю себе, как волосы двигаются и переходят в графику.
– У тебя коллекция продается?
– Потихонечку продается. Покупают не обязательно ровесницы, а даже те, кто старше. Как-то у Татьяны Александровны (Парфеновой) был показ. Я сижу и вдруг вижу: напротив меня женщина и на ней что-то знакомое, – тут я понимаю, что это мой костюм. Причем я поняла это минут через пять. Такой голубой костюм, брючный, его еще первым оперативно купи-ли.
– Кто самый красиво одетый человек, которого ты видела?
– В Шотландии я видела на Новый год девушку – она шла в берете, вся напудренная-напудренная, с маленькими нарисованными губками, совсем молодая, во фраке с фалдами, с фиолетовыми бусами, в каких-то юбках полосатых, в ботинках огромных, с огромными странными носами. Она очень целеустремленно шагала.
– А ты хочешь поехать, как, видимо, все нормальные петербургские дизайнеры, учиться в Лондон?
– Было бы здорово.
– Какая музыка тебе нравится?
– Рок. Типа Franz Ferdinand. Он такой легкий. Хотя, вообще, год назад я слушала «Король и шут». У меня был ирокез, рваные штаны, вот эти тяжелые ботинки. Ходила на всякие концерты, а потом как-то поостыла к этому и к совсем к жесткой музыке. В последнее время мне Моби нравится – он такой замедляющий. Как только у меня появляются деньги, я думаю, что нужно пойти купить себе какую-нибудь музыку, а в итоге покупаю компьютерную игру.
– На всех твоих рисунках, которые я видела, есть свой мир, отличный.
– Некоторые говорят, что очень мрачный. Я сначала рисую совершенно спокойно, а потом начинаю очень нервничать. Все внутри закипает. И могу очень долго рисовать.
– Какими карандашами ты рисуешь, специальными?
– Нет, простым карандашом, акварелью или шариковой ручкой. Еще есть акварель «Ленинград», древняя-древняя, две коробки, полуразложившаяся, с землей, с песком. Я очень ее люблю.
– Ты много ешь?
– Я очень много ем.
Комментарии (0)