Сюжетом «Письмовника» стала переписка двух влюбленных. Лауреат «Большой книги», «Букера» и «Нацбеста» написал свою самую короткую книгу, событий в которой, впрочем, хватит на целую эпопею.
Бывший школьный учитель, автор романов «Венерин волос» и «Взятие Измаила» Михаил Шишкин уже пятнадцать лет живет в Швейцарии. Его последнее произведение – летнее чтиво по сравнению с предыдущими опусами – словно соткано из летних вечеров на дачной веранде, душистых гроздьев акации, тихого перебора гитары и соловьиного пения и является перепиской двух влюбленных, Сашеньки и Володеньки, чьи диминутивные обращения друг к другу отсылают к Достоевскому и его «Бедным людям». Шишкин, однако, называет своими литературными учителями Чехова, Бунина и Набокова. Действительно, в шишкинском эпистолярии эта традиция прослеживается четко. Здесь и щемящая сердце история любви, и разлука (она – в городе, он – на войне), и воспоминания, то бледные, то ослепительно яркие. Сотворение мира в белых квадратиках писем начинается со скрипа велосипедных колес, крошек на простыне и заканчивается прорывом в бесконечность, а открытый финал и нечеткие границы между реальным и желаемым оставляют по прочтении состояние тихой грусти. Хотелось бы когда-нибудь увидеть театральную постановку, для которой эта история подходит идеально.
Михаил Шишкин.
«Письмовник».
«Астрель-СПб»
Бывший школьный учитель, автор романов «Венерин волос» и «Взятие Измаила» Михаил Шишкин уже пятнадцать лет живет в Швейцарии. Его последнее произведение – летнее чтиво по сравнению с предыдущими опусами – словно соткано из летних вечеров на дачной веранде, душистых гроздьев акации, тихого перебора гитары и соловьиного пения и является перепиской двух влюбленных, Сашеньки и Володеньки, чьи диминутивные обращения друг к другу отсылают к Достоевскому и его «Бедным людям». Шишкин, однако, называет своими литературными учителями Чехова, Бунина и Набокова. Действительно, в шишкинском эпистолярии эта традиция прослеживается четко. Здесь и щемящая сердце история любви, и разлука (она – в городе, он – на войне), и воспоминания, то бледные, то ослепительно яркие. Сотворение мира в белых квадратиках писем начинается со скрипа велосипедных колес, крошек на простыне и заканчивается прорывом в бесконечность, а открытый финал и нечеткие границы между реальным и желаемым оставляют по прочтении состояние тихой грусти. Хотелось бы когда-нибудь увидеть театральную постановку, для которой эта история подходит идеально.
Михаил Шишкин.
«Письмовник».
«Астрель-СПб»
Комментарии (0)