ТОП 50. ФИГЛЬ-МИГЛЬ

И Гриега Чтобы петь, необходимо иметь голос. Это Sine qua non, как говорит. Мой поганец старший брат. Я не имею в виду голос в смысле «у певицы есть голос», то есть хороший голос. Я имею в виду голос как способность издавать звуки. Немой не может петь. (Хотя я мало что знаю о немых. Меня как-то занесло в пивную. Где они собирались. Жуткое зрелище.) Рыбы не могут петь. (И что я знаю о рыбах?) Говорят. Что сверчки и цикады поют. Хотя на самом деле это звук трения крыльев. Это под- рывает мою логику? Сверчок поет и без голоса, без голоса в любом смысле. Но логику можно изменить. Логика — очень гибкая вещь, это правда; если это и железо («железная логика»), то в процессе кования, если есть такое слово. Или в железоплавильном цехе, если такие цеха существуют. Поговорив о голосе (как издавании звуков) и о сверчках (которые звуки издают, неважно каким способом), я могу выйти на новый виток рассуждений. Моих логических рассуждений. Чтобы петь. Необходимо издавать звуки. И не вопрос. Откуда они берутся.

Корней И вот сердце Принцессы бьется мне в бок гулко, ровно. Господи Исусе, как ловко она управляется! Со стороны может показаться, что всего-то делов — говорить вслух то, чего никто не говорит, но люди — такие же живые существа, как и прочие, а между живыми существами слов недостаточно: нужен Характер, взгляд прямо в глаза. Нужно какое-то тайное знание о себе, и вера в особую звезду на небе, и вспоенная этим знанием и этой верой смелость — не просто злоба или дурной задор. — Вы можете ОМОНу о принципах восемьдесят девятого года рассказывать,— завершает Принцесса невозмутимо посреди молчания,— а мне не надо. Вы мне не ровня. Вы даже какому-нибудь задрипанному губернатору не ровня. Какого отношения вы ждете? У губернатора есть ресурс, у меня есть ум и образование, даже у Мити, — она кивает Дмитрию Михайловичу, а Дмитрий Михайлович ни жив ни мертв, — есть паршивая, но все же кафедра. А вы всего лишь профессиональный интеллигент. Человек, который в ответ на оскорбление напишет статью, да еще будет считать это подвигом. Ну-ну. Успехов.

К. Р. — Никакого Contemporary art, пока я жив, — говорю я. Я всегда умел — свихнулся бы давно, если бы не умел — отделять работу от личного, но только не в этом случае. Пусть огнедышащий зловонный дракон Contemporary art берет мои крепости штурмом, не оставив в них ничего живого — ни дыхания, ни травинки; с поля последней битвы мой истерзанный труп не замашет ему радостным белым флагом. Ни в чем я не чувствовал так близко дыхания ада, ни с чем рядом так откровенно не сознавал, что не хочу попасть в ад.

Херасков — Ну вот. Понимаешь, Катя, современный мир для меня слишком жестко сегментирован. Либо ты демократ, либо красно-коричневый. Либо культурный человек, либо фанат Летова. Либо «кушать», либо «есть». Либо, прости, пидор, либо натурал. Люди сбиваются в кучки и знать не знают, что происходит в кучке по соседству. И не желают знать. Очень агрессивно не желают, кстати. Не знаю, может, мир и всегда был таким. Но мне от этого душно. Некуда прибиться. Да и расхотелось прибиваться. — Одному лучше. — Это смотря в какой позиции. Я поперхнулся. Сказанное прозвучало темным, но, повидимому, неприличным намеком. — В простонародье меня отталкивает неимоверная душевная грубость, — поспешил продолжить я, — в интеллигенции — неимоверная трусость, офисные работники любого звена — сплошь какие-то андроиды, лиц творческих профессий я всегда презирал, военных сторонился, к блатным питаю предубеждение, а бандиты предубеждены против меня. Из ближайших друзей юности один подался в священники, другой — в депутаты, оба меня в упор не узнают, хотя и по разным причинам. Профессия моя смехотворна, а личная жизнь не подлежит описанию цензурными словами. Зачем тебе торопиться жить? — Просто вы уже старый и сдавшийся, — сказала она безмятежно. — У меня все будет по-другому. — Хотелось бы верить.

Шизофреник У меня была очень хорошая пенсия — почти шесть тысяч рублей, и она продолжала расти. С учетом скидки на коммунальные платежи и лекарства, с учетом одиночества, отсутствия крупных трат (а на что мне было тратиться? Женщины, спиртное и модные технологии существовали в каком-то другом мире, не только запретном, но и буквально недосягаемом) и продуманности мелких выходило больше, чем безбедно, безбедно с развлечениями: билет в кино, пирожные, ароматическое эфирное мало. (И также надо заметить, что все главные развлечения человеческой жизни вообще бесплатны: прогулка по парку, если хватит духу выйти, беседа с людьми, если хватит сил заговорить. Музыку я слушал по радио, новые книги брал в районной библиотеке.) А вещи, подкопив, покупал добротные — и носил их подолгу, хотя вот, например, в следующем году предстояло, согласно расписанию, купить новые ботинки и теплую куртку, и уже был готов целевой фонд, который я мог при необходимости пустить теперь на агентские нужды, тем более что они и их прогнозируемые последствия делали вопрос о новых ботинках — как знать! — все более неактуальным.

Фото: Сергей Мисенко

На Фигле-Мигле: рубашка MIU MIU (RETRO SHOP),платье I VANOVA (RUSSIAN ROOM).

Благодарим таксу Мерседес и ее владельца Михаила Хусида за участие в съемке