Конфликт интересов: что заставляет даже хороших врачей вести себя с пациентами нечестно

Представьте свой очередной визит к стоматологу. Вы входите, обмениваетесь любезностями с девушкой за стойкой, после чего принимаетесь листать старые журналы в ожидании вызова. А теперь предположим, что за время, прошедшее с момента вашего последнего посещения, стоматолог приобрел новое дорогостоящее профессиональное оборудование — устройство, которое использует для протезирования зубов компьютерное моделирование и само изготавливает более совершенные коронки и мосты.

Сначала на экране компьютера отображается трехмерная модель зубов и десен пациента; это позволяет создать коронку или имплант, идеально подходящие по форме и размерам. На втором этапе методом 3D-печати изготавливается керамическая коронка или мост — в соответствии с заданными параметрами. Понятно, что столь совершенное оборудование стоит весьма недешево.

Но вернемся в приемную. В ожидании вызова вы прочитали статью о любовных похождениях известного политика и только собрались перейти к интервью с очередной светской львицей, как девушка за стойкой называет вашу фамилию. «Второй кабинет налево», — говорит она. Вы усаживаетесь в стоматологическое кресло и обмениваетесь парой слов с ассистентом, который приступает к первичному осмотру вашей ротовой полости. Вскоре входит врач. Он повторяет процедуру осмотра, а затем просит ассистента указать в вашей медицинской карте, что зубы номер три и четыре требуют дальнейшего наблюдения, а на зубе номер семь есть трещины.

«Фто? Какие тфефины?» — пытаетесь произнести вы с широко открытым ртом и торчащим из него слюноотсосом. Врач заканчивает осмотр, аккуратно кладет инструменты на поднос, откидывается на стуле и объясняет: «На зубной эмали часто возникают микротрещины. Но вы можете не беспокоиться — это лечится. Коронка по новой 3D-технологии — и проблема решена. Что думаете?»

Вы в нерешительности, однако, получив заверения в том, что это совсем не больно, соглашаетесь. В конце концов, вы знакомы с этим специалистом уже много лет и, несмотря на болезненность некоторых процедур, уверены, что он неплохой врач. Теперь я должен отметить (потому что стоматолог вам этого не сказал), что трещины на зубной эмали — очень-очень маленькие трещины — возникают довольно часто и, как правило, не являются симптомом, из-за которого стоит беспокоиться. В большинстве случаев этот дефект не нуждается в исправлении.

Расскажу историю из жизни, которую услышал от своего друга Джима, бывшего вице-президента крупной стоматологической компании. На протяжении многих лет Джим собирал коллекцию странных случаев из профессиональной практики, но история про 3D-оборудование показалась мне просто ужасной. Спустя несколько лет после появления новой технологии одно из таких устройств купил стоматолог из Миссури. С того дня он стал по-новому относиться к трещинам на зубах. «Он готов был ставить коронки на что попало, — рассказывал Джим. — Он был воодушевлен и полон энтузиазма, стремясь проверить свое приобретение в деле, а потому начал советовать пациентам улучшить их улыбку. Разумеется, с помощью инновационного 3D-оборудования».

Одним из таких пациентов была молодая студентка юридического факультета; трещинки на эмали ее зубов были совсем крошечными, однако стоматолог порекомендовал поставить коронки. Девушка согласилась, потому что привыкла следовать советам своего дантиста, но знаете, что случилось дальше? Под коронкой зуб разболелся, понадобилось рассверливать зубной канал, а за ним и второй. У пациентки не осталось иного выбора, кроме как пойти на сложную и болезненную хирургическую операцию.

Иными словами, то, что началось как лечение вполне безобидных трещинок, привело к страданиям и огромным финансовым затратам. Завершив учебу, девушка вспомнила о том случае и, поразмыслив, поняла (сюрприз!), что на самом деле коронка ей не требовалась. Как вы можете представить, ей это совсем не понравилось, поэтому она решила отомстить стоматологу, подала на него в суд и выиграла дело.

О чем нам говорит эта история? Как мы уже знаем, людям совершенно не нужно быть испорченными для того, чтобы поступать неоднозначно, компрометируя себя. Люди с самыми благими намерениями могут попасть в ловушку человеческого разума, совершить ужасные ошибки и все равно считать себя хорошими и высокоморальными. Можно уверенно сказать, что большинство стоматологов — компетентные и заботливые профессионалы с самыми лучшими намерениями, желающие пациентам добра. Однако выясняется, что даже лучшие из них могут сбиться с истинного пути — и сбиваются, будучи пристрастными или следуя ложным убеждениям.  

Подумайте об этом. Когда стоматолог решает купить новое оборудование, он, несомненно, верит, что это поможет ему лучше обслуживать пациентов. Однако покупка может оказаться весьма дорогой. Стоматолог хочет работать лучше, но ничуть не меньше он хочет компенсировать свои расходы: за счет пациентов, лечить которых он будет, используя эту прекрасную новую технологию. Сознательно или нет, он ищет различные способы решения этой задачи, и — вуаля! У пациента теперь стоит коронка; возможно, она была ему нужна, а возможно, и нет.

Справедливости ради замечу: не думаю, что стоматологи (или подавляющее большинство людей) тщательно изучают свои риски и выгоды, оценивая благосостояние пациентов, а затем осознанно делают выбор в свою пользу, жертвуя интересами больных. Нет. Подозреваю, что некоторые из стоматологов, купивших 3D-оборудование для протезирования, реагируют на сам факт значительного капиталовложения и хотят извлечь из него максимальную пользу. Это желание начинает влиять на их профессиональные суждения, заставляя давать рекомендации и принимать решения, которые в первую очередь соответствуют их собственным интересам, а не интересам пациентов.

Вы можете подумать, что подобные примеры — когда поставщик услуг хочет двигаться одновременно в двух направлениях (обычно это называют конфликтом интересов) — встречаются довольно редко. Однако в реальности конфликт интересов влияет на наше поведение во многих ситуациях, как профессиональных, так и личных.

Могу я сделать на вашем лице татуировку?

Много лет назад я столкнулся с довольно странным конфликтом интересов. В той ситуации я оказался пациентом. История произошла, когда мне было чуть за 20 (примерно через шесть-семь лет после серьезной травмы*). Как-то раз я пришел в больницу на стандартный осмотр. Меня осмотрели несколько специалистов, а потом я направился к заведующему ожоговым центром — и был встречен с особым радушием.

— Дэн, для тебя есть новое, совершенно фантастическое лечение! — воскликнул врач. — Смотри: у тебя жесткие темные волосы, и каждый раз, когда ты бреешься (не важно, насколько тщательно), в местах, где они растут, остаются черные точки. Но на правой стороне твоего лица большой шрам, а на нем волосы не растут и темных точек нет, поэтому лицо кажется асимметричным.

И он прочитал мне небольшую лекцию о том, насколько важна симметрия с точки зрения эстетики и социализации. Я знал, насколько этот вопрос важен для него: несколько лет назад я уже слышал похожие слова, когда он убеждал меня пойти на сложную и длительную операцию, в ходе которой нужно было снять часть скальпа с кровеносными сосудами и воссоздать правую бровь (я согласился на эту сложную процедуру, длившуюся 12 часов, и остался доволен результатом).

Наконец он озвучил свое предложение:

— Мы начали делать небольшие татуировки на шрамах в виде точек, имитирующих волосы на лице после бритья, и нашим пациентам очень нравится, как они выглядят.

— Звучит заманчиво, — сказал я. — Могу я поговорить с кем-то, кто уже прошел эту процедуру?

— К сожалению, нет: это нарушило бы врачебную тайну, — был ответ. Вместо этого мне показали фотографии пациентов, но не лица полностью, а лишь те их части, где была сделана татуировка. Разумеется, на фотографиях все выглядело так, будто на лицах росла настоящая щетина.

Тут мне в голову пришла мысль:

— А что случится, когда я стану старше, а мои волосы поседеют? — спросил я.

— Никаких проблем, — ответил врач. — Когда это случится, мы просто немного осветлим татуировку с помощью лазера.

Довольный результатами беседы, он добавил:

— Приходи завтра в девять. Побрей левую часть лица, как обычно, и оставь щетину нужной тебе длины, а я сделаю на правой стороне лица татуировку. Гарантирую, что уже к полудню ты будешь гораздо счастливее и привлекательнее.

Я размышлял о его предложении по дороге домой и до самого вечера. И понял вот что: если я хочу получить максимальный эффект от этой процедуры, я до конца жизни буду вынужден бриться одинаково. В итоге на следующее утро я пришел к доктору и сказал, что его предложение меня не интересует. Реакция на мои слова оказалась совершенно неожиданной.

— Что с тобой не так? — рявкнул он. — Тебе что, не хочется быть привлекательным? Ты получаешь удовольствие от того, что твое лицо асимметрично? Или тебе нравится вызывать жалость у девушек — может быть, так они чаще занимаются с тобой сексом? Я даю тебе шанс привести внешность в порядок простым и элегантным способом. Почему бы не воспользоваться им и не сказать мне спасибо?

— Не знаю, — сказал я. — Мне не очень нравится эта идея. Дайте мне еще время подумать.

Сложно поверить, что заведующий отделением разговаривал с пациентом столь грубо и агрессивно, но уверяю вас: именно так все и было. Раньше он никогда не общался со мной в подобной манере, и меня озадачил его напор. На самом деле он был замечательным доктором, увлеченным своим делом, который очень хорошо ко мне относился и изо всех сил старался вылечить. Более того, я не в первый раз отказывался от процедуры. Мне пришлось общаться с врачами на протяжении многих лет, и порой я сам выбирал, с каким методом лечения согласиться, а от какого отказаться. Но никто из них, включая и моего собеседника, главу ожогового отделения, никогда не пытался на меня давить.

Пытаясь разрешить эту загадку, я отправился к его заместителю, молодому врачу, с которым у нас сложились хорошие отношения, и попросил объяснить, почему глава отделения так на меня набросился.

— Все очень просто, — ответил заместитель. — Он уже испробовал эту процедуру на двух пациентах, и теперь ему нужен третий, чтобы опубликовать научную статью в одном из ведущих медицинских журналов.

Эта информация помогла мне понять, что я столкнулся с конфликтом интересов. Это был хороший врач, которого я знал много лет и который действительно обо мне заботился и относился с вниманием и состраданием. Но, несмотря на все это, он не смог справиться с конфликтом интересов. Эта история лишний раз показывает, насколько сложно преодолеть такой конфликт, когда он начинает искажать нашу картину видения окружающего мира.

Теперь, после того как и мои статьи неоднократно публиковались в научных изданиях, я стал куда лучше понимать суть конфликта интересов моего врача (далее мы поговорим об этом подробнее). Разумеется, я никогда не пытался силой заставить кого-то сделать на лице татуировку… Впрочем, для этого у меня еще есть время.