Арсений Бродач — основатель бренда Delo Design, создавший идеальные дома для карельских скал, кресло «Каеф» и стол «Столег»

Как от дизайна кофеен, баров и хостелов вы перешли к автономному производству — мебели и целых домов?

Я понял, что меня абсолютно не удовлетворяют реализации многих интерьеров: заказчики экономят, строители стараются сделать как проще и пренебрегают технологиями, производства мебели работают некачественно. Также рынок серийной мебели в России очень ограничен — и мне было неинтересно использовать в проектах китайские фейки. Поэтому мы создали свое производство и постепенно от индивидуальной продукции перешли к серийной. В общем, если мы не ведем объект полностью — чаще всего он не получается, значит тратить на него время не стоит. Впрочем, мы все еще открыты для проектирования.

Да, мы занимались и проектами общественных пространств в Петербурге — например, «Флигель» и «Третий кластер». Но без нужного менеджмента они быстро обросли самодеятельными сооружениями, колхозной мебелью — проекты утратили свою суть. Хотя, например, баром Do Immigration с красным мостом через двор я доволен — это некая панк-архитектура, все было построено из дешевых и бэушных материалов и выглядит и функционирует так, как должно. 

Звучите как контрол-фрик! Но при этом вы отдаете на аутсорс части производственного процесса?

Да, я такой! Наши цеха прокачаны по работе с металлом и шитью мягких деталей. Это то, что лежит в основе большей части нашей продукции. Но многое мы действительно отдаем на аутсорс, иначе нам не вывезти. Нам пришлось бы покупать и содержать кучу дорогого оборудования, арендовать намного больше площади, нанимать и обучать людей. Например, чтобы резать некоторые детали из металла, нам понадобился бы свой лазер, а он стоит порядка десяти миллионов рублей и занимает много места. Та же история с трубогибом, который гнет трубу в разных плоскостях, и с ЧПУ-фрезерным станком, который режет элементы стульев и диванов из фанеры. Партнеры, с которыми мы работаем — результат многолетних поисков. В их профессионализме мы уверены.  Кого-то нашли на «Авито» кого-то по рекомендации, кто-то оказался нашим соседом.

Это в основном маленькие мастерские или большие предприятия?

По-разному. ЧПУ, например, это компания из нескольких человек. А металлические заглушки для труб нам вырезают на токарном станке на огромном заводе, который производит детали для самолетов. С нашими партнерами нам удалось наладить контакт, но это получается далеко не со всеми.  Культура производства в России пока на дне, критерии качества сильно занижены. Многим просто лень работать, отвечать на письма. Мы часто заказываем одно, а получаем другое и в ответ слышим: «Какая разница? Скажите заказчику, что сейчас так модно». Про то, что многим плевать на сроки, я даже не говорю. 

Почему так?

Бизнес-стратегиям никого не учили — вместо них до сих пор действует принцип «чуть-чуть заработать тут, чуть-чуть там». С наскока встроиться в мировой контекст мебельщикам не удается — это не IT-стартап, а более долгий процесс. Надо разработать продукт, собрать технические ресурсы, наладить производство выйти на рынок — это сложно. Через 25 лет все будет. Дизайн — это культура. В Европе она существует и складывалась веками — это сеть больших и маленьких производств и мастерских, которые взаимодействуют друг с другом.  К ним обращаются и крупные компании. Например, производители автомобилей заказывают обивку деталей у потомственного мастера, который работает с кожей в семейной мастерской. 

В России такой преемственности нет. Это отчасти является причиной дискоммуникации между дизайнерами и производствами. Первые не знают, как придумать что-то, что технически выполнимо. Вторые закатывают глаза и делают все по-другому. Многие производства попросту не понимают, зачем нужен дизайн, если есть мебель из гипермаркетов и ее прекрасно покупают.

Все изменится, когда потребитель воспитает свой вкус?

Сам потребитель ничего не воспитает. Это миссия профессионалов — объяснять аудитории, что хорошо, а что не очень. Иногда у нас пытаются заказать нашу модель, но с розовым бархатом и золотыми ножками. И мы отказываем. Мы работаем только в рамках своей палитры и не стараемся угодить всем. В основном наши клиенты — молодые, модные предприниматели, которые заказывают мебель в свои проекты: рестораны, кофейни. Им нравится наш дизайн.

Все ясно: чтобы ни с кем не синхронизировать концепции и контролировать процесс на всех этапах, вы придумали дома Delo Design с полной меблировкой?

Можно и так сказать. Есть ощущение, что это будет востребовано.  Казалось бы, каркасных домов на рынке полно и все они недорогие, но ужасные по дизайну. Наши дома дороже, чем обычные каркасники, но мы заморачиваемся с деталями и не экономим на материалах. Наши партнеры, с которыми мы работаем над домами, знают технические тонкости, которые понятны, только если занимаешься строительством 20 лет. Сейчас мы строим первый небольшой дом нашему техническому директору. На нем проработаем все узлы. 

Что-то нужно покупать дополнительно к вашему дому олл-инклюзив?

Землю, фундамент, подвести коммуникации. Зато отделка и мебель входят в стоимость. Идея в том, чтобы наш бренд охватил все аспекты жилища: мебель, посуду, декор и аксессуары. Сейчас мы запустим раздел интернет-магазина, в котором будут продаваться наши ковры, текстиль и прочие предметы быта. 

Амбиции уровня IKEA! 

IKEA — однозначно великая компания, которая будет существовать вечно. Они не пытаются перещеголять самых крутых дизайнеров, но делают с ними коллаборации. Это социально ориентированный классный бренд, который продвигает культурные коды своего региона далеко за его пределы. Если бы в России не было IKEA, страшно представить, на чем бы до сих пор сидело большинство наших граждан. Но мы не ориентируемся на IKEA в дизайне — мы не масс-маркет, и у нас совсем другая структура производства и технологические ресурсы. IKEA производит мебель в Индии миллионным тиражом, а мы у себя в мастерской на Васильевском острове. 

Нейминг у вас такой же затейливый.

Ну не называть же еще один диван «Виктория» и кресло «Амстердам». Первые серийные стулья мы сделали в кофейню «Даблби» и назвали их «Норм» потому что они были норм — а это большая редкость для нашего рынка. Мы освоили технологию сварки каркасов и обивки сидений и начали придумывать другие объекты: появились «Тру», «Каеф», «Чилл» и все остальные. Delo Design — это петербургский бренд, и наш нейминг происходит от локального сленга, таким образом подчеркивая связь бренда с современной российской культурой. Мы делаем и на экспорт, таким образом транслируя эту культуру в мир. Наша мебель уже есть в Берлине и в Вене.

А у вас дома?

Нет. я снимаю квартиру и не занимался ее обустройством. Дома вокруг меня — IKEA.

Доживем ли мы до момента, когда петербуржец сможет обставить свой дом мебелью, посудой, текстилем и объектами исключительно петербургских дизайнеров?

Уже дожили. Про это наш проект «Дом»: мы сделали коллаборацию с петербургскими предметными дизайнерами — все предметы, которыми мы обустроили площадку «Дубльдома», были сделаны в Петербурге. И это пример того, как можно обставить дом, используя объекты только местных производителей: мебель Delo Design, светильники Александра  Каныгина, предметы дизайнеров Леши Галкина, Ярослава Мисонжникова, Павла Брика, мастерских Solid Water, Lick my Brick, August Home, Ocra, Ominimalism, formadimarmo, растения Plants for Friends.  Каждый из этих объектов — и многое другое — можно заказать или купить у авторов. 

Фото: Герман Шумахер, Дмитрий Цыренщиков, архивы пресс-служб