Мировая история знала огромное число примеров, когда женщины вынуждены были скрывать свою принадлежность к прекрасному полу, для того чтобы заниматься деятельностью, которая в те годы считалась исключительно мужской.
Живым таким примером была Надежда Андреевна Дурова, которая стала одним из героев Отечественной войны 1812 года, а также первой в Русской армии женщиной-офицером.
Отец будущей кавалерист-девицы командир эскадрона Ахтырского гусарского полка ротмистр Андрей Васильевич Дуров женился на Марии Александрович.
Сбежав, молодые обвенчались тайно без поучения родительского благословления, поле чего отец проклял Марию.
И лишь после рождения 17 сентября 1783 года первенца – Надежды, он их простил.
Детство сыграло не маловажную роль в становлении девушки, как бунтаря и будущего героя войны в мужском обличии. Дело в том, что ее мать хотела мальчика, но появилась дочь.
Мария не смогла полюбить девочку. Дошло даже до того, что однажды мать, не выдержав детского плача, выбросила дочь из окна кареты. После этого случая отец передал девочку на попечение унтер-офицера Астахова.
Вероятно именно это и определило судьбу нашей героини.
До пяти лет она находилась на попечении унтер-офицеров и солдат.
Из женщин за девочкой приглядывала только кормилица, но очень скоро надобность в ней отпала.
Воспитание гусарами и жизнь в казарменных условиях сделали девочку больше похожей на мальчишку-сорванца.
В 1801 году в 18-летнем возрасте, следуя воле отца, Надежда вышла замуж за председателя Сарапульского нижнего земского суда В. С. Чернова.
Через пару лет у Надежды родился сын Иван. Но семейная жизнь совсем не складывалась. В результате через некоторое время Надежда Дурова возвратилась в отчий дом, оставив ребенка с мужем.
В 1806 году, устав от такой жизни и всеобщего непонимания, переодевшись в мужское платье, Надежда постригла волосы и присоединилась к казачьему полку, который накануне покинул Сарапул.
По одной из версий она влюбилась в казачьего есаула и покинула город вместе с ним на своем любимом коне Алкиде.
Некоторое время она жила с есаулом под видом денщика, но через некоторое время любовь погасла, а вот армейский быт, который был знаком ей с пеленок, пришелся Надежде по душе.
Так как казаки обязаны были носить бороды, рано или поздно ее бы разоблачили, поэтому она решила сменить часть, добравшись до кавалерийского Коннопольского уланского полка, где и попросилась на службу, назвавшись Александром Васильевичем Соколовым, представившись сыном помещика.
При этом она сбавила свой возраст на 6 лет, так как на ее лице не было даже намека на щетину.
Вскоре Надежда оказалась на войне, тогда Россия вела боевые действия против Наполеона на территории Восточной Пруссии и Польши.
Надежда Дурова приняла участие в сражениях при Гутштадте, Гейльсберге, Фридланде, где проявила смелость, а за спасение от гибели в бою офицера она даже была представлена к Георгиевскому кресту.
Ее военная карьера складывалась удачно, она была произведена в корнеты (первый офицерский чин в кавалерии).
Военную идиллию нарушили ее родители, которые все-таки смогли разыскать дочь.
Прося вернуть ее в отчий дом, они написали лично российскому императору Александру I.
После этого в полку ее лишили свободы передвижения и оружия, сопроводив затем в Петербург для личной аудиенции у императора, который заинтересовался этой необычной историей.
После достаточно долгой беседы Александр I, который был поражен самоотверженным желанием женщины служить своей стране на военном поприще, позволил ей остаться в действующей армии.
А чтобы не раскрывать ее тайны и спрятать от родственников, он перевел ее в Мариупольский гусарский полк в чине подпоручика, при этом переводилась она под именем Александрова Александра Андреевича, которое было производным от собственного имени императора, более того, самодержец даже разрешил ей в случае чего обращаться к нему с просьбами.
При этом император попросил кавалерист-девицу, чтобы секрет своего имени она унесла с собой в могилу.
В довершение всего щедрый российский монарх пожаловал корнету две тысячи рублей серебром, на пошив гусарского мундира, который Дурова оплатить самостоятельно просто не имела возможности.
Комплект гусарской одежды в те годы действительно стоил немало, так как украшать его полагалось фурнитурой из золота, в крайнем случае из серебра, однако и сумма выданная императором была изрядной.
Скорее всего, достаточно ощутимая ее часть ушла на оплату молчания портных, которые прекрасно понимали с кого они снимают мерки на пошив гусарской формы.
Через три года она перевелась оттуда в Литовский уланский полк – то ли из-за романтической истории с влюбившейся в нее дочерью командира полка (в полку так и не узнали, что она женщина).
Полковник был очень недоволен, что Александр Андреевич не делает предложения его дочери в него влюбленной, по другой версии причина была прозаичнее – дороговизна жизни гусарских офицеров.
Так или иначе, она на два года вернулась к отцу в Сарапул, но отношения с мужем и сыном у нее так и не ладились.
Видимо, от рождения ей было приписано служить государю и отечеству, простые же радости семейные жизни были ей чужды.
В 1811 году кавалерист-девица снова оставила Сарапул и отправилась на службу, только теперь она перевелась в Литовский уланский полк, с которым и оказалась в итоге участницей Отечественной войны с Наполеоном.
С Литовским уланским полком, где она командовала полуэскадроном, Дурова участвовала в сражениях под Смоленском, Колоцким монастырем, в битве при Бородино кавалерист-девица защищала Семеновские флеши, где была контужена ядром в ногу, оставшись в строю.
Сама Дурова объясняла свой поступок тем, что крови она не увидела, а значит, как она считала, не было и опасности ее здоровью.
На самом же деле, она просто боялась обратиться к медикам, так как опасалась разоблачения.
Много лет спустя в последние годы жизни эта полученная на войне травма даст о себе знать, из-за больной ноги она не сможет не то что скакать на лошади, но даже ходить будет с трудом.
После оставления Москвы уже в чине поручика ее назначили адъютантом к Кутузову, который знал, кто она на самом деле.
Вскоре последствия контузии дали о себе знать и ее отправили в отпуск домой, где она находилась до мая 1813 года.
Скорее всего, в отпуск ее отправил сам фельдмаршал, убедив, что контузию необходимо лечить.
В действующую армию она вернулась уже во время заграничного похода.
Принимала участие в боях по освобождению Германии, отличившись при взятии Гамбурга и крепости Модлин.
Служба кавалерист-девицы продолжалась до 1816 года.
В чине штабс-ротмистра (следующее звание за поручиком), поддавшись уговорам отца, она вышла в отставку с назначенной пожизненной пенсией. После чего жила в Сарапуле и Елабуге.
Здесь же она начинает писать "Записки" о своей необычной жизни. Так бы она и прожила в Елабуге, обладая лишь локальной известностью, если бы не великий российский поэт Александр Сергеевич Пушкин.
Надежда Дурова действительно хотела сдержать слово, которое когда-то дала императору, до конца дней оставаясь отставным штабс-ротмистром Александровым, если бы не Пушкин, который познакомился с родным братом кавалерист-девицы на Кавказе в 1835 году.
На тот момент Дурова, уйдя со службы, уже почти 10 лет проживала в Елабуге на императорскую пенсию. Именно тогда Василий рассказал о необычной жизненной истории своей сестры и предложил Пушкину издать мемуары, которые та писала, рассказывая о делах давно минувших дней.
Дурова согласилась отправить знаменитому поэту фрагменты своих будущих «Записок».
Когда Пушкин прочел эту рукопись, то увидел, что написана она была прекрасным литературным языком и даже не нуждалась в правке редактором.
Поэтому он решил издать их во втором номере своего журнала «Современник», в котором и сообщил обществу настоящую фамилию автора, обозначив в предисловии к мемуарам, что они принадлежат кавалерист-девице Дуровой.
Первоначально Надежда Андреевна очень сильно разозлилась на знаменитого поэта за то, что тот раскрыл ее тайну и подлинное имя, заставив невольно нарушить клятву императору, однако вскоре женщина простила его и в 1836 году даже перебралась жить в Петербург.
На тот момент жизнь отставного штабс-ротмистра развивалась очень успешно, она даже стала писателем.
Ее охотно принимали в столичном свете, она бывала в Зимнем дворце. Император Николай I и Великий князь Михаил Павлович здоровались с кавалерист-девицей за руку, чего удостаивались тогда не все российские генералы.
Императрица водила Надежду Дурову по многочисленным залам дворца, показывая редкие вещи и интересуясь ее мнением о батальных полотнах.
Однако по непонятной причине все это внезапно оборвалось. Прожив в Петербурге 5 лет, Надежда Дурова успела издать 12 романов, но вскоре оставила все и вернулась в родную и ставшую такой любимой Елабугу.
Несмотря на то, что ее писательское творчество очень высоко оценили такие корифеи русской литературы, как Белинский, Жуковский, Пушкин и Гоголь, она так никогда больше и не возвращалась к литературной деятельности.
В Елабуге Дурова жила достаточно уединенно, довольствуясь обществом лишь своего слуги Степана. Жила она в доме своего младшего брата, отличаясь любовью к животным, подбирая с улицы собак и кошек.
Несмотря на свое уединение, бывала она и в местном обществе, появлялась на городских улицах, но непременно только в мужской одежде, будь то гражданский костюм или мундир без эполет.
От окружавших ее людей отставная кавалерист-девица требовала обращения исключительно в мужском роде, а сама говорила только от лица Александра Александрова.
Горожане прекрасно знали, кто скрывается под этим именем и соответствующей мужской одеждой, но уважая и смирившись с ее привычками, не высказывали какого-то удивления или неудовольствия по данному поводу.
Были у Надежды Дуровой и приятели. Говорят, что особенно дружна она была с городским головой Иваном Васильевичем, который был отцом известного российского художника Ивана Ивановича Шишкина.
Это семейство очень часто звало Надежду Дурову на балы, где та танцевала только с дамами, как и подобало настоящему офицеру.
В Елабуге она прожила долгую жизнь.
Умерла Надежда Дурова в преклонном возрасте 21 марта (2 апреля по новому стилю) 1866 года, когда ей было 82 года.
Похоронить себя она завещала, как раба Божьего Александра, однако священник побоялся нарушать церковные правила и отпел ее как Дурову.
При этом почести ей воздали как боевому офицеру, дав над могилой на Троицком кладбище в Елабуге троекратный оружейный залп.
Сегодня именно в Елабуге расположен единственный в России музей-усадьба кавалерист-девицы Надежды Дуровой.
Комментарии (0)