Лилия Рах: «Мне хочется, чтобы вокруг всегда всё было красиво»

С чего начался ваш профессиональный путь в мире моды?

Когда двадцать два года назад я первый раз приехала в Италию чартерным рейсом с намерением «прощупать почву» и отобрать коллекцию для своего будущего магазина, организаторы тура стали возить меня по разным непонятным складам. Я тогда сразу сказала: «Ребят, это не по адресу! Хочу все настоящее. Окуните меня в море настоящей моды». Я начала работать с Dolce&Gabbana, Exte, Ungaro. Мой первый магазин в Алматы был площадью 230 кв. м. С этого момента у меня стало формироваться свое видение брендов, появились дизайнеры, которые вдохновляли не только творчеством, но и как личности.

Кто для вас образец для подражания в мире моды?

Мой кумир, безусловно, Жан Франко Ферре. Его стиль – это всегда непоколебимо, всегда модно, всегда по-настоящему. Он – как Ватикан в Италии. До сих пор я считаю, что мир моды потерял потрясающего, гениального дизайнера. Мне посчастливилось быть знакомой с ним лично, работать, присутствовать на показах и принимать участие в ужинах, которые Жан Франко Ферре устраивал с клиентами, которые ему нравились, на лужайке возле его апартаментов. Как попала туда я? Он наблюдал за моей работой и говорил обо мне: «Меня удивляет этот человек. Кто она и откуда, почему выбирает самые дорогие ткани?».

По какому принципу вы выбираете вещи и коллекции?

Я – человек, помешанный на качестве. Люблю все самое лучшее. Когда я захожу в шоурум, не хочу, чтобы мне кто-то мешал, хочу почувствовать коллекцию сама. И все Дома с этим смирились. Потому что обычно все начинается с того, что они презентуют коллекцию так, как сами того хотят. Мне же нужно остаться одной с коллекцией на пять-семь минут. Я начинаю ее трогать и знакомиться с ней, смотреть. После этих пяти-семи минут мне становится все понятно. ДНК коллекции прочитано, дальше я начинаю заказывать. Думаю, что в этом и есть моя сила.

Кто, по вашему мнению, наиболее повлиял на становление ваших личных и профессиональных взглядов?

Я считаю, что лучший учитель для всех – это природа. Но помимо нее, у меня всегда были очень эстетичные учителя. Я благодарна своей маме, которая меня всегда поддерживала и научила чувствовать цвет, благодарна своему классному руководителю Марии Федоровне, которая дала мне полную свободу, и я несколько лет фактически была руководителем своего класса, вытворяла все, что хотела, устраивала с учителями КВНы, организовывала  праздники. Вижу я и свое влияние на близких людей: например, моя дочь Даяна до определенного времени совершенно не воспринимала «модную» информацию. Но сейчас, когда ей пятнадцать лет, к ней все чаще подходят одноклассники и советуются в модных вопросах. Это же здорово. Значит, она мир раньше почувствовала, чем другие. Потому что через меня она воспринимает это естественно.

Расскажите о самом значимом или запомнившемся событии в вашей карьере.

Как-то мне позвонил дизайнер Алексей Джен и попросил привезти кого-нибудь на казахстанскую Неделю моды. И я, как сейчас думаю, совершенно по недальновидности, которая тем не менее сработала только на одной энергии, позвонила в Дом Гальяно, который никогда еще нигде, кроме Парижа, не выставлялся, и пригласила их в Алматы. Приехали директор и пресс-атташе Гальяно. И привезли потрясающую коллекцию «Райская птица», которую Гальяно тогда только создал. После этого о Казахстане и обо мне в фэшн-мире заговорил весь мир.

В чем разница между потребностями человека, который пользуется услугами стилиста, и того, кто пользуется услугами байера?

Стилист должен понимать человека по запаху, по взгляду, по чувству, улавливать его настроение. Персональный шопер – это точно личный психолог в хорошем смысле слова. Байер же собирает для всех все самое лучшее – он передает мысли, а стилист работает с человеком индивидуально. Когда ты долго работаешь, а потом видишь в музее вещи, которые когда-то заказывал для людей, это говорит об искреннем желании служить людям, в самом хорошем понимании этого, дарить им красоту. Быть посланником от гениев для людей и донести это правильно. Мода – это часть культуры. То, как ты идешь в люди, – это часть твоей субкультуры и большая ответственность. Мы не можем неопрятно выглядеть. Это первое. Второе – разбираться в моде, знать, что происходит в моде сегодня, знать историю. Нужно понимать, для кого ты это делаешь. Нужно быть художником и режиссером одновременно.

Как вы отдыхаете, когда не занимаетесь работой?

Я очень люблю смотреть хорошее кино, оно меня лечит. Недавно смотрела фильм «Фаворитки»: мне понравилось, что в кадре я почувствовала запах, – настолько была передана эта атмосфера. Я вообще люблю все натуральное и цельное. Цельные фрукты, цельных людей, живое общение. Мне хотелось бы, чтобы все всё делали с большим сердем, большой душой и большой самоотдачей. Искренность – это путь к тому, чтобы люди понимали друг друга. Искренность – это взаимопонимание. Станет меньше интриг, больше моды, больше красоты.

Что для вас самое главное?

Мне хочется, чтобы вокруг все было красиво. И всегда важна любая правда. Я не могу жить в самообмане. Я всегда стараюсь быть очень благодарным человеком, потому что это мне очень помогает. Смысл моей жизни – это мои дети и моя работа. Но я это даже работой назвать не могу – для меня это и муж, и любовник, и жена, и мама, и Родина. Очень люблю казахстанские степи. Люблю тех, для кого все делаю, тех, с кем работаю, и вас люблю тоже. 

Текст: Виктория Кодзати

Фото: Архивы пресс-служб