В июле дизайнер открывает свой флагманский бутик, где будут линия прет-а-порте, свадебные и детские капсульные коллекции, ювелирные украшения ICTreasure, а также ателье.
Каким будет ваш бутик? Он располагается в здании, построенном в 1912 году по проекту архитектора Эриха Густавсона, где раньше находился торговый дом товарищества механического производства обуви «Скороход», так что место «намоленное». (Смеется.) Мне очень нравится Петроградская сторона, здесь есть гений места, я чувствую, что смогу создавать прекрасные платья. Еще я планирую сделать мужскую коллекцию — сумасшедшую, из мятых, жатых, вываренных тканей. Только в бутике можно будет купить украшения ICTreasure, которые я посвятил эпохе барокко. Главный их мотив — превращенная в паука Арахна, осмелившаяся бросить вызов богине Афине.
Живопись, архитектура — важные источники вдохновения? В начале пути я делал вольные реплики орнаментов с полотен, например, Сандро Боттичелли и вообще начинал с классики. Пабло Пикассо однажды заметил: «Я владею академическим рисунком, поэтому могу позволить себе творить и изображать предметы так, как я думаю о них, а не так, какими я их вижу». Меня поразили эти слова. Я учился — познакомился с хранительницей эрмитажной коллекции костюмов Тамарой Коршуновой, которая передала мне свое отношение к профессии — жар сердца. Я был поражен, увидев наряды Петровской эпохи, отрезы тканей модерна. Моей идеей фикс стало возрождение петербургских традиций.
С чего начинается работа над коллекцией? Все начинается с тканей. Вместе с домом Jakob Schlaepher, где заказывают отрезы Dior и Chanel, к трехсотлетию Петербурга я выпустил коллекцию «Аленький цветочек» — платья из драгоценных материалов с имитирующим иней серебряным шитьем. Я сделал накидку, вручную расшитую бисером, к каждой бусинке прикрепил страусиное перышко. Позже эта ткань появилась в показе Chanel, только конструктор дома припаял перья стразами Swarovski. А потом началась мода на русское, через год Джон Гальяно показал коллекцию по мотивам собрания нашего Этнографического музея.
Какая она — ваша муза? Я очень долго искал этот образ. Она переменчива: неземная, трогательная, решительная. В одном из рассказов Всеволода Гаршина героиню звали Аталия. Мне почудилось, что это имя может принадлежать моей музе, но оказалось, что так звали иудейскую царицу, уничтожившую семь поколений. Я продолжал искать и понял, что это должна быть душа — анима. Раньше мои клиентки просили придумать что-то, чтобы изменить жизнь, а теперь хотят чуда. У них есть все, что можно пожелать, но они потеряли ощущение полета — аниму. Ко мне приходят за волшебством. «Вы меня почувствовали» — лучший комплимент. Однажды мне сказали, что у меня все коллекции разные, то есть мой дизайн неузнаваем. Мне нравится играть. Я не понимаю, зачем вырабатывать почерк.
Вы видели, как работают известные дома мод, от токийских до парижских. Что запомнилось больше всего? Восемь лет я работал в департаменте Yves Saint Laurent Beauty и, стажируясь в Париже, видел другой мир, полный спокойствия и равновесия, где люди искусства жили иными ценностями, без нашей грязи. Уже тогда у меня возникло страстное желание все здесь преобразить. В Японии меня поразило отношение к Иссею Мияке и Йоджи Ямамото как к настоящим гуру. И ко мне относились как к небожителю: у каждого платья был свой ассистент. Когда я зашел на бэкстейдж, то обомлел: уже все было готово!
Какое ваше самое яркое детское впечатление? Сказки, где живут настоящие герои, борцы за лучший мир. Они рассказывали о любви, пробудили во мне чувства. Родители напитали меня множеством разных знаний: я играл на фортепиано, рисовал, пел в хоре мальчиков при Смольном соборе, ходил в кружок мягкой игрушки и на карате. Они всегда смотрели, к чему я тянусь, старались предупредить о трудностях и помочь их преодолеть. Заканчивая учебу в колледже при Кораблестроительном институте, я с ужасом представлял, как буду строить корабли, а рука при этом сама рисовала очередное платье. И тут кометой вспыхнула мысль: я буду строить не корабли, а платья, как бабушка, которая обшивала провинциальный городок на юге. Я поступил в училище имени Мухиной на отделение моды, и мама спокойно согласилась с моим выбором, хотя поначалу это ее ошеломило.
По национальности вы грек. Ощущаете связь с античными представлениями о судьбе? Я родился в залитом солнцем городе, где линия горизонта исчезает между небом и морем, а рос в холодном Петербурге, где каждый камень — произведение искусства. Судьбу я понимаю как промысел божий, а христианство после всех скитаний юности исповедую как истину. Моя молодость — сплошное сумасшествие. Я ходил с волосами цвета «розовый фламинго», не пропускал ни одного рейва. Было все: сквоты, тусовки, полная вакханалия. Я хотел двигаться вперед, и творчество было моим светом. Быть собой — это не роскошь, а необходимость.
а еще важно знать, что Свою первую коллекцию Янис Чамалиди показал в семнадцать лет на конкурсе «Петербургский стиль». Работал над костюмами петербургских фигуристов Татьяны Тотьмяниной и Максима Маринина, взявших золото на Олимпиаде в Турине в 2002 году. Дважды — в 1999 и 2004 годах — становился дизайнером года. Площадь флагманского бутика Ianis Chamalidy на Петроградской стороне — 250 квадратных метров.
ИНТЕРВЬЮ: АНАСТАСИЯ ПАВЛЕНКОВА , КСЕНИЯ ГОЩИЦКАЯ. ФОТО: СЕРГЕЙ МИСЕНКО
Комментарии (0)