Молодой генеральный директор АО «Роспечать» среди своих основных достижений называет участие в запуске «Бурана» с космодрома Байконур. Тогда он еще не знал, что скоро будет добиваться успеха совсем в другой сфере – далекой от завоевания космических просторов...
Старший лейтенант Руслан Фуатович Григорьев любил свою военную работу и говорит, что испытывал тогда чувство законной гордости за свою страну. Но время вносило коррективы, и когда количество пусков с космодрома Байконур сократилось с трех в месяц до трех в год, он вернулся в Питер, где когда-то провел пять лет в казармах Военно-космического института имени Можайского. Теперь Руслан Григорьев – генеральный директор АО «Роспечать». Сочетание железной воли и легкого характера – таковы первые впечатления от беседы.
– Поначалу гражданской специальности у меня не было. Можно было, конечно, телевизоры ремонтировать, но я пошел в бизнес. В 1994 году начал работать в компании «Объединенный ломбард». За 6 лет стал первым заместителем директора. На моих глазах небольшая частная компания выросла в крупное акционерное общество, большую компанию, ставшую лидером в России. А в 2000 году меня пригласили сюда, в «Роспечать», в составе антикризисной команды. И предложили остаться и воз главить предприятие.
– То есть вас позвали, как «спасателя». Что удалось тогда спасти? И, главное, каким образом?
– Компания в тот момент была в глубоком кризисе, имела огромное количество долгов перед поставщиками – издателями. Понимаете, в бизнесе есть определенные правила, по которым нужно играть. И они не так далеки от армейских, как кажется. Бизнес – более жесткая система, может быть. . . В компании «Объединенный ломбард» царила военная дисциплина, и мне после армии было легко там работать. Мой начальник тоже был офицером, и это не помешало ему стать крупным бизнесменом. Я многому у него научился. Например, финансовому планированию. А в «Роспечати» не было жесткого бюджета. Деньги приходили и уходили без всякого плана. Полный учет и контроль – такова была моя основная задача.
– Представим, что вышел в свет новый журнал. Будете рисковать и брать его на реализацию?
– Будем, но постараемся переложить риск на издателя. Продастся он или нет, мы не знаем, значит, нужен страховочный платеж... Предлагаем заключить дополнительный договор.
– А как вы думаете, можно ли в принципе в нашем городе раскрутить новый бренд?
– Может быть, проще реанимировать старый, но опыт появления новых брендов в Петербурге есть, и есть очень неплохие... Главное, найти свою нишу. Издательскому дому проще, скажем, запустить второе издание, третье, пользуясь первым брендом. Но надо учитывать, что и у каждого бренда есть свои жизненные циклы, взлеты и падения, и, чтобы падение сгладить, существуют разные способы. Скажем, год назад с нами в Москве отказывались работать, потому что «Роспечать» не платит». Нам пришлось ломать стереотип, отрицательный имидж государственного предприятия без хозяина. Сейчас есть и хозяин, и грамотное руководство, и неплохая команда. «Роспечать Санкт-Петербург» уже стала неким брендом. Новым брендом. И это приятно. Это оценка нашего труда.
– Вы живете для того, чтобы работать, или все-таки наоборот?
– Естественно, были моменты, когда работа была способом выживания, но я достиг определенного уровня, когда начинаешь ходить на работу с удовольствием, а не по обязанности. Да, были тяжелые моменты перехода из одного бизнеса в другой, с одной должности на другую. Но
чувство ответственности, воспитанное в армии в течение 10 лет, помогало. И вот сейчас мы в динамике, мы развиваемся, поменяли к 300-летию все киоски, сделали их красивыми.
– Я знаю, что в этом году вас избрали председателем Ассоциации балтийской прессы. Чем занимается ассоциация?
– Это ассоциация издателей и распространителей. Конечно, в основном, поддерживаем друг друга. Например, остановили процесс, когда под эгидой 300-летия во многих районах города пытались удалить газетные киоски с улиц (хотя газетный киоск – это мировая практика). И в Лондоне, и в Нью-Йорке прессой торгуют на улицах, а наши киоски якобы портят вид... А почему на Бродвее они вид не портят?
– Может быть, вид нашего киоска с журналами и газетами чем-то отличается от европейского образца? Не те обложки, например?
– «ELLE» – он и в Африке «ELLE». Разные обложки, но стиль тот же. Но стали появляться и наши российские журналы, очень грамотные и без какой-то западной поддержки, и это очень радует. Даже в Москве нет того уровня, которого наши издатели добиваются в Петербурге.
– Вынесем вашу работу «за скобки». Что остается в жизни?
– Я с детства занимаюсь музыкой. Можно сказать, меломан. Большая фонотека, отслеживаю новинки, рос на музыке 70-х, но мне нравится очень многое: и хэви-метал, и диско, и классика... Ходим в гости. Друзей у меня много, компания важна для меня и дома, и в бизнесе... Тесно общаемся с однокурсниками.
– Многие ушли из армии?
– Из 128 человек нашего курса – двое или трое служат...
– Что вы считаете своим главным достижением в жизни сегодня, в ваши 36 лет?
– Да трудно ответить... Мне приятно, что я участвовал в первом и последнем запуске нашего космического челнока – «Бурана»... Когда я стал лучшим начальником станции в части – достижение. Потом рос по служебной лестнице в фирме... А сейчас самое большое достижение – то, что мы вернули имидж «Роспечати» Санкт-Петербурга в глазах партнеров.
– Есть ли у вас некий принцип, по которому вы живете?
– Могу сказать лишь одно – каждый человек в состоянии достичь того уровня, которого достоин.
Комментарии (0)