Владимир Варнава

Танцовщик и хореограф сочинил балет «Пассажир» и исполнил в нем одну из партий, получив за эту роль «Золотую маску» в номинации «Лучший артист балета», уже вторую в своей творческой биографии.

Вы родились в Кургане. Расскажите, что это за город.

Небольшой город в Зауралье с населением около четырехсот тысяч человек. Там есть определенная культурная жизнь, но, конечно, не в таком масштабе, как в Уфе, Казани или Челябинске. Курган кормился за счет танкового завода, пока оставался спрос на продукцию, а потом все стало сходить на нет.

В Кургане есть театры?

Драматический и кукольный. Все остальное — художественная самодеятельность. Но мои родители — театральные художники, и они хотели, чтобы я занимался творчеством профессионально. Не навязывали, но давали понять. Я ходил в художественную школу, учился играть на скрипке.

Когда вы поняли, что для вас важны танцы?

Когда мне было пять лет, папа принес видеозапись Майкла Джексона. Сразу захотелось научиться делать чтото подобное. И в городе нашлось место, где я мог этим заниматься, — детский коллектив эстрадного танца, в котором преподавали в том числе «джексон-стайл». Прекрасные педагоги Оксана Бойко и Андрей Санников научили меня любить сцену и импровизировать. Это очень важно для хореографа, ведь современный танец во многом основан на импровизации. Но когда начались экономические трудности, мои преподаватели переехали в более перспективный Ханты-Мансийск. Мне было двенадцать лет, и это оказалось серьезной травмой. Когда тебя долго опекают определенные люди, то появляется ощущение второй семьи. И пришла идея поехать за педагогами.

Вы отправились в Ханты-Мансийск?

Да, окончив девять классов, я отправился туда. Поступил в местный колледж культуры, где и отучился четыре года в классе народного танца. Ко второму курсу, познакомившись с работами современных хореографов, посмотрев балеты Бежара, Килиана, Прельжокажа, я начал сколачивать некое объединение людей, которым интересен современный танец. Даже была идея создать свой театр. Но это дело оказалось не очень востребовано. Наш коллектив просили дарить цветы приезжающим гостям, участвовать в официальных протокольных мероприятиях города — и все, иного интереса к нам не было. Да и население Ханты-Мансийска лишь сорок тысяч человек. Покажешь премьеру — полный зал, а дальше все сложно.

И как вы смогли оттуда выбраться?

Повезло. В город приехал художник Михаил Шемякин, и ради встречи с ним прибыл хореограф Кирилл Симонов, который руководил балетной труппой в Карелии. А в Ханты-Мансийске тогда жил именитый танцовщик Александр Мунтагиров, сын которого, кстати, работает в труппе лондонского The Royal Ballet. Когда представилась возможность показать гостям местные дарования, Мунтагиров вызвал и меня. Так состоялась встреча с Кириллом, закончившаяся переездом в Петрозаводск.

Первую «Золотую маску» вы получили в двадцать один год, став самым молодым лауреатом в истории премии. Она помогла в дальнейшей карьере?

Первая «Маска» была за роль Меркуцио в балете Прокофьева «Ромео и Джульетта» в петрозаводском театре. Она, конечно, принесла определенное признание в профессиональной среде, но вторая премия для меня важней: проект «Пассажир» — моя собственная задумка. Несколько лет назад я побывал на спектакле Романа Козака по повести Амели Нотомб «Косметика врага», и он произвел на меня колоссальное впечатление. Захотелось перевести эту историю на язык движения. Я очень рад, что мою постановку оценили так высоко.

«Пассажир» — ваш собственный продюсерский проект?

Практически. Все произошло стихийно. Однажды я был в гостях, где столкнулся с замечательным танцовщиком Владимиром Дорохиным. За кухонными разговорами предложил ему сделать что-нибудь совместно. Изначально предполагался небольшой номер, но в результате он перерос в спектакль. Конечно, реализовать эту идею без поддержки Андриана Фадеева, руководителя Театра имени Якобсона, который любезно разрешил нам пользоваться его репетиционной базой, было бы сложней.

Сейчас вы не служите ни в каком театре. Нравится свободное плавание?

Была мысль попробовать себя в качестве танцовщика в европейских труппах, но увидев, в какой вечной панике — продлят контракт, не продлят — живут там наши артисты, я решил это желание в себе погасить. Делаю то, что мне интересно, работаю с людьми, общение с которыми доставляет удовольствие. Удалось поставить танцевальные номера и даже целые балеты для звезд Мариинки Дианы Вишневой и Игоря Колба. Разумеется, любому хореографу хотелось бы иметь свою труппу. Но это пока только мечты.

Текст: Петр Широков
Фото: Полина Твердая
Стиль: Вадим Ксенодохов