Председатель Ленинградской астрологической ассоциации и один из первых исследователей взаимосвязи звезд и человека советского времени, на заре перестройки эмигрировал в США, где успешно занимается преподавательской деятельностью. Он прилетел в Россию на пару дней, чтобы дать свой прогноз на будущее и вспомнить, с чего начинал. |
Астрологией я начал интересоваться еще на третьем курсе философского отделения ЛГУ: мне в руки попала дореволюционная книга Владимира Запрягаева «Язык звезд». Редкое издание я переснял его на пленку и читал как диафильмы. Из института я выпустился философом, причем беспартийным. Представляете, каково это? Где я только не работал — даже забрасывал уголь в котельной вместе с Виктором Цоем. Вместе сжигали обрезки ящиков, а потом вытаскивали гвозди из котла. Там я как раз и занялся астрологией: подбросил угольку и, пока он прогорит, успеваешь прочитать половину книги.
Понемногу я пришел к преподаванию астрологии — подпольно, разумеется. Неопределенность будущего страны уже чувствовалась, поэтому астрологией сильно интересовались. Когда началась перестройка, залы так вообще ломились от желающих. Я читал лекции в Москве, Петербурге, Киеве, Львове, Мариуполе.
В конце 80-х мы, десять заинтересованных специалистов, включая меня и видного теперь астролога Михаила Левина, собрались на первую встречу-конференцию. Единственный, кто нас сторонился — Павел Глоба. Мы уже тогда с ним не общались, хотя до того — дружили, я приглашал его читать лекции моей аудитории. Он очень чувствительный рак, а я овен, мне присуще задавать все вопросы напрямую, что, вероятно, задевало его. Я, кстати, потом узнал, что он до сих пор не берет в ученики овнов. В 90-х годах встал вопрос о том, как наше профессиональное объединение представлять, и мы организовали Ленинградскую астрологическую ассоциацию, я ее возглавил. Позже стал сопредседателем Межрегиональной ассоциации.
Я всегда хотел уехать на Запад, а в Америку попал в Перестройку. В Штатах, кстати, в тот момент была организация, помогающая с «алиби» для художников, ученых и музыкантов, желающих выехать из СССР. Мне, например, они прислали американскую «невесту», в которую я, по легенде, должен был влюбиться и уехать с ней в США. Но не случилось — по пути у нее случился роман с переводчиком. На почве эмиграционных настроений я познакомился со своей будущей супругой: она — филолог из авторитетной семьи, ее отец — известный литературовед Борис Томашевский. В 1993 году мы с ней эмигрировали в Америку, потому что в России начались сплошные «крыши», «счетчики» и «бандиты». Позже мне рассказывали, что в конце 80-х на меня даже завели дело за занятие астрологией. Правда, меня ни разу никуда не вызывали. В США сначала я четыре года был «нелегалом», а затем получил грин-карту. Сейчас, по большей части, индивидуально занимаюсь с учениками астрологией: кто-то приезжает ко мне, другим преподаю по скайпу.
Астрология переживает различные кризисы, в том числе, связанные с ее дискредитацией. Еще в советское время мы с коллегами договорились, что не будем писать колонки с прогнозами на неделю. Они ничего общего с астрологией не имеет — это средняя температура по больнице. Потом, смотрю, один, второй начал, я же не могу делать дурь ради денег. Раньше астрология была на волне: залы были битком, 80% слушателей — женщины. Моих коллег, бывало, часто приглашали работать в спецслужбы. Даже у Рейгана был личный астролог-консультант, она потом даже написала книгу «Мои встречи с Рейганом». Астрологию сейчас никто не контролирует и не проверяет — все решает авторитет личности специалиста. В американских медиа под любым прогнозом стоит пометка «Only for entertainment». С их законами, если не сбудется, могут засудить.
В 50 лет я всерьез начал изучать гомеопатию и нашел тесные параллели между ней и астрологией. Главный принцип гомеопатии — аналогия, то есть подобное лечится подобным. Есть если у вас, к примеру, отек, вам нужно принять пчелиный яд, который, собственно, его обычно и вызывает. При травме поможет растение арника. В ее ветках нет ничего лекарственного, но вот корень растения — вылитая капиллярная система: подобие может выражаться даже во внешнем виде. Это сходство дисциплин так заинтересовало меня, что я написал книгу «Гомеопатия и космические паттерны рождения». В Америке, пожалуй, она выйдет даже раньше, чем в России.
Комментарии (0)