Спустя какое-то время перегородку убрали. Но рыба уже не верила, что у нее получится попасть в другую часть аквариума, и даже не делала к тому никаких попыток, а потому вскоре умерла от голода.
Для людей безвольных, как та рыбина, эпоха нулевых годов XXI века гораздо страшней, чем одиозные 1990-е или эра позднего СССР. Она оставляет их наедине со своей нерешительностью, вялостью, со своей боязнью добиваться желаемого всеми силами. Раньше все эти психологические преграды отлично вуалировались ссылками на «проклятый совок, в котором ничего нормально нельзя сделать» или на бандитов-отморозков, которых боялся каждый в прошлом десятилетии. Но таких внешних раздражителей, наводивших на обывателей ужас, больше нет. Перегородки убраны, и похоже, надолго, – остались только барьеры, вполне преодолимые. В столицах (о провинции, конечно, этого пока не скажешь) уже попросту неловко оправдывать свои неудачи фразами вроде «я не виноват, мне просто не дают ничего сделать». Наступила эпоха людей активных и созидающих. И тех, кто боится быть такими, эта эпоха превратит либо в вечных аутсайдеров, либо обтешет на свой манер, заставит их обуздать страхи и сделает героями. Третьего не дано.
Истинные герои нашего времени научились не существовать и выживать, а жить и получать от этого удовольствие. Они планомерно добиваются своих целей, любят свои ошибки, так как учатся на них, умеют отличать собственные желания от призывов телеведущих и рекламистов. Они ценят деньги, но не делают из них культа. И самое главное – они честны перед собой и четко понимают, зачем пришли в этот мир. Этих людей еще не так много вокруг. Но нам хочется, чтобы их было больше. Более того, нам самим хочется быть как они.
Критики видят в его работах то Мадонну с младенцем, то иллюстрации к сочинениям Зигмунда Фрейда. На самом деле, обладая массой смежных профессий и широким кругом общения, этот художник воплоща-
ет сюжеты собственной жизни. Когда появились «капиталистический реализм» и «постхристианское искусство», произведения Донцова оказались весьма актуальными. Например, для крупнейшей и очень
престижной выставки современного искусства Art Basel Miami Beach.
Кто для вас герой нашего времени?
Герой нашего матриархального времени – это женщина. А я
нахожусь в рядах борцов с матриархатом. Стоит перестать сражаться, как часть смыслов исчезает. Без иллюзий жить грустно. А так как нет ничего прекраснее обмана и иллюзорности женщины, героем любого времени я считаю женщин. Однако я не совсем понимаю, что значит «наше время». У каждого время свое, оно редко пересекается со временем другого. Так что для меня «нашего времени» нет.
Нужно спросить у моей дочки, что для нее «наше время». Может
быть, когда я вместе с ней? Тогда она – герой моего времени.
В каком возрасте у вас проснулся интерес к искусству?
В раннем, еще бессловесном, детстве. Для меня до сих пор вопрос –
что такое искусство. Внимательность? На него я отвечаю постоянно.
Творческий процесс всегда акт садомазохизма. Когда экспериментируешь с самим собой, то отвечаешь только за себя, а когда рядом появляются другие, ответственность возрастает. Далеко не все хотят быть садомазохистами. Мне кажется, профессию не выбирают, ее подбирают. Профессия складывается вокруг тебя, ты ее складываешь каждую минуту. Ее можно расширить до того, что она станет сложно узнаваемой, а можно сузить до тонкого ремесла. Возможность выйти из артистической среды в другую – без оценки, лучше она или хуже – раньше вызывала у меня отторжение и полное непонимание. А теперь стала необходимостью. Лет до двадцати мне все время хотелось куда-то поехать, а теперь стали гораздо интереснее социальные путешествия. Личность всегда шире профессии, и я не знаю ни одного из тех, кого мы называем профессионалами, кто
интересовался бы непосредственно только своей профессией. Вопрос,
что делать уже давно ни перед кем не стоит, есть вопрос как делать и с кем.
Занятие искусством – проекция поступков, совершаемых в жизни?
Я не могу ответить на этот вопрос, он стирает меня в порошок. Иногда возникают вспышки откровений, и в меня вливается поток информации, которую я пытаюсь переварить, и, чтобы не прибегать к
помощи психоаналитика или постоянной помощи друзей, стараюсь с
самим собой разыграть игру или сформировать сообщение, которым невозможно не поделиться с другими.
То есть ваша художественная стратегия – это организация и оформление собственных фобий и комплексов?
В некоторых работах я стараюсь вынести себя за рамки себя же. В тот
момент, когда это удается, ты излечиваешь одну из своих травм, а иногда и травму другого. Но, решая одну проблему, ты сталкиваешься с двумя новыми, и стоит серьезно задуматься, нужно ли ее решать.
Один из последних проектов «Почему они вместе?», где вы используете 3D-анимацию, посвящен отношениям родителей и ребенка. Вы предстаете в нем как сын или как молодой отец?
Я уже не молодой отец, и я не только о себе говорил. Это был проект о
программах любовников. Бывают точки отдаления, когда все выглядит очень объемно. В 3D были сделаны работы, посвященные абсолютно конкретным ситуациям и конкретным людям, которые напрямую связаны с психоанализом. Есть персонажи, которым я хотел это предъявить. Я не предполагал, что буду выставлять эти работы.
Что-то связанное с темой семьи еще было?
Да, была серия из пяти работ, которую мы возили на Art Basel Miami
Beach, называлась она «Семейные портреты или Что связывает Джессику и Джона?» Это тоже трехмерная анимация. На фестиваль меня пригласили независимые кураторы: сотрудник питерского Русского музея Олеся Туркина и московский искусствовед Евгения Кикодзе. А представляла – московская «Айдан-галерея». Впервые российская сторона показала на Art Basel специальный некоммерческий проект.
Эта серия выставлялась в России?
Нет, и пока не планируется.
Замечали, что кто-то заимствует ваши находки, методы?
Первый канал, реклама «Дневного дозора». По всей Москве стояли тени людей, выглядывающие из кубов.
Они напоминали ваши знаменитые лайт-боксы.
Очень напоминали.
Каким из своих достижений вы гордитесь больше всего?
Если встречи с уникальными людьми, с которыми возникает понимание и взаимное уважение, можно назвать личным достижением, то я хотел бы ими гордиться. Я очень доволен сотрудничеством с Мариинским театром, с уникальными альтруистичными персонами, которых там встретил. Доволен последними творческими соглашениями с научным и финансовым миром, они помогают мне реализовать проекты, которые я не в состоянии сделать один. Радует понимание необходимости присутствия в моей жизни других людей, которые делают ее полнее и осмысленнее. Но не могу сказать, что нахожусь в том месте, где можно подвести большую черту. Под многим я провел пунктирную линию, но самое важное – скрыто.
Комментарии (0)