Главный «злодей» российского кино сыграл фанатичного ротмистра Чачу в «Обитаемом острове» Федора Бондарчука, а роль солдата-дезертира в драме Александра Прошкина «Живи и помни» вполне может стать лучшей в его карьере.
История моего превращения в актера вовсе не была безоблачной. В Москве я три года подряд не мог никуда поступить и уже полностью отчаялся. Но в 2000 году – а это был мой год, год Дракона – я приехал в Питер, и меня сразу приняли в Театральную академию. Потом я счастливо женился, и вскоре родился сын, которому сейчас уже семь лет.
Однажды меня позвали на съемки фильма «Бременские музыканты» по мотивам известного мультфильма. Я числился в мосфильмовской картотеке, и пригласили меня из-за сходства с артистом Дмитрием Марьяновым, игравшим кота. По сюжету в конце фильма главные герои улетают в небо на воздушном шаре. Дублей было много, и чтобы каждый раз не гонять артистов в гондолу и обратно, туда сажали нас. И мы махали сверху руками: мол, до свидания, мы улетаем в мир иной. Теперь в Интернете иногда пишут, что я работал каскадером.
Я родился в Москве, вырос в подмосковном Красногорске, а Питер считаю своей второй родиной. Сейчас мотаюсь между двумя столицами. Какую из них считаю своим домом? Не могу сказать. Чтобы не обидеть эти два чудесных города, скажу, что мой дом – поезд.
Человек должен получать от профессии удовольствие. А если твоя профессия – актер, ты должен сеять разумное, доброе, вечное. Это часть ремесла. Возможно, это не вяжется с тем, что многие мои персонажи не совсем положительные, но все они – ранимые, живые люди. У каждого из них какая-то боль.
Я никогда не играл и не буду играть откровенных безнравственных уродов без духовного стержня. Пусть он надломлен, стерт, где-то перебит, но он у них есть, этот стержень. Есть! Поэтому иногда у меня случаются конфликты с режиссерами. Я всегда отстаиваю интересы своих героев.
Единственная картина, в которой я принял своего персонажа таким, как есть, – это «Живи и помни». Я играл советского солдата, который дезертировал с фронтов Великой Отечественной и тайно вернулся в свою деревню. На съемках я только и делал, что открыв рот слушал режиссера. Работа с Александром Прошкиным – настоящая школа. Его фильм «Холодное лето пятьдесят третьего» произвел на меня огромное впечатление. Я понимал, что это большой мастер и ничего в его замысле трогать не надо. А вот в «Нирване» Игоря Волошина и «Семи
кабинках» Дмитрия Месхиева очень много придумано мной.
Меня увлекает история Белого движения. Моя прабабушка, которая жила еще при царе, очень много рассказывала о том времени. Вылилось это в коллекционирование фотографий начала XX века – лиц солдат и офицеров.
Я постоянно нахожусь на низком старте. Я всегда готов к рывку.
Комментарии (0)