Помощница Алексея Венедиктова ворвалась в медиапространство в начале года, начав в блоге «Эха Москвы» жестко троллить священных коров оппозиции. В итоге едкими постами она рассорила либеральную общественность с радиостанцией, а себе обеспечила место в первой пятерке самых цитируемых журналистов России.
Ты с детства была троллем?
Я родилась в Волгограде, но в пять лет переехала с родителями в Москву. Училась на журфаке РГГУ и никогда не слушала «Эхо». На третьем курсе на практику все хотели к Венедиктову, а чем я хуже? Как только попала в редакцию, поняла: костьми лягу, но буду тут работать. Сейчас и не соображу, что меня так впечатлило.
В то время речи о бренде «Леся Рябцева» даже не шло?
Нет, конечно, я была маленьким ребенком и не понимала, чего хочу в жизни. Когда до меня дошло, что буду работать в публичной сфере, испугалась и уволилась с «Эха».
Испугалась публичности?
Именно ее психологического осознания и ответственности. Я «стреманулась» и сбежала с «Эха», но потом Венедиктов убедил меня вернуться.
Смелость в Сети тоже не всегда имеет офлайн-подтверждение. Мы дважды пытались организовать беседы Ксении Собчак и людей, у которых были с ней конфликты, — Ксения за, а вот ее обидчики не рискнули.
Я бы тоже не стала встречаться с ней на публичной площадке: Ксения может себе позволить удары ниже пояса, а я — нет. Это будет заведомо неравный бой. Мы пересекаемся в жизни, и я ей в лицо говорю, что она … (нехороший человек).
«Не верила в себя: кому интересна девочка-выскочка? Оказалось, ни фига — интересна!»
Вернемся к тебе: испугалась публичности, а потом осмелела?
Венедиктов заставил.
А ты не хотела?
Нет. Я полгода отказывалась от эфиров, а он настаивал. Как он говорит: «Я почувствовал в ней потенциал». (Смеется.) Под его натиском я завела блог, в котором писала все, что думаю. Вообще не верила в себя: кому интересно читать девочку-выскочку? Оказалось, ни фига, интересно! Следом появились регулярные эфиры, я вошла в азарт, и поперло.
Считаешь себя троллем?
Ну уж точно не волшебницей. Я работаю на Алексея Венедиктова, одного из главных троллей нашей страны. И как я могу не быть троллем? Хотя троллинг Венедиктова мне не нравится, он у него низкий и какой-то неинтересный.
Это как?
Троллинг бывает красивым, когда ты тонко манипулируешь.
А кто красиво троллит?
Я. Вот интервью Ксении Соколовой со мной в «Снобе» — хороший пример взаимного троллинга.
Да ты просто получаешь удовольствие от этого процесса!
Нет, отнюдь! Я просто не иду против себя, не подстраиваюсь под серую массу. Мне не нужно прикидываться и играть какую-то роль. Когда я троллю — говорю искренне. Мне нет разницы, из какого лагеря объект троллинга. Да, я работаю на либеральной радиостанции, но если политикоппозиционер сделал … (нехорошее дело), я буду его троллить. А почему нет? Михаил Касьянов или Алексей Навальный — это что, святой Грааль? Это они должны понять, что у них есть какие-то внутренние комплексы и проблемы, если они так реагируют на троллинг. Раньше я была забитой и несчастной, потому что хотела вести себя так, как не принято, но не вела.
Почему тогда прежде себе этого не позволяла?
Все наше гребаное воспитание: что скажут другие, что подумают родители? Раздражает, насколько у нас зажатое общество. Почему я вообще должна у кого-то спрашивать, что мне говорить?
Где проходит грань между допустимым и хамством?
Я уверена: нет такого человека, который не может себе позволить хамство или троллинг. Это закон. Когда задевают наше эго, мы, несомненно, чувствуем себя некомфортно, а когда задеваешь эго «великих», из них начинает сочиться говно: «Как ты посмела? Кто ты такая?».
Тебя саму можно затроллить?
Конечно, я очень наивная. Меня можно прямо развести — я не сразу смекаю. Если меня кто-то затроллит, я поржу вместе с этим человеком, оценю его чувство юмора. А есть другие тролли, которые стараются унизить. Нужно думать о себе не лучше, а меньше.
Какие еще есть тролли, которых ты уважаешь?
У нас нет идеальных троллей, они все с оговорками. К таким, на мой взгляд, относятся Антон Красовский, Сергей Минаев, Эдуард Багиров, Алексей Венедиктов, жена Алексея Навального, Максим Кононенко. Троллей мало, а тех, кто понимает троллинг, еще меньше. Мое присутствие на протяжении нескольких месяцев в первой десятке рейтинга самых цитируемых журналистов России «Медиалогия» — это праздное любопытство: что это за выскочка, которая ведет себя не так, как все?
«Почему я вообще должна у кого-то спрашивать, что мне говорить?»
Как ты изменилась с приходом популярности?
Никак. Я поняла, что это круто: пипл хавает. Вообще ничего не надо делать, а мой бренд растет.
Для кого бренд «Леся Рябцева»?
Для женской аудитории и молодежи. Я хочу стать основателем секты, где проповедовала бы, как быть собой. Поняла недавно, что у нас потерянная молодежь. Разместила объявление о вакансии помощника — приходят ребята двадцати — двадцати пяти лет, у которых нет никакого стержня внутри, ощущение такое, что их просто … (сильно бьют) по ночам палками. Я задаю им простой вопрос: «Почему ты не делаешь вот так?». А они в шоке: неужели так можно? Да кто ж запрещал? Если хочется — попробуй! Мы с Венедиктовым обсуждали эту тему и решили, что это система, у которой бывают сбои. Вот он — «сбой», и я — «сбой». Вопрос в количестве таких белых ворон.
Интернет стал для тебя терапией?
Есть два варианта восприятия окружающей реальности, когда тебя критикуют: ты либо замыкаешься, либо начинаешь менять себя. Я хожу к психологу, а для души занимаюсь медитациями.
Текст: Михаил Стацюк
Комментарии (3)