Георгий Ростовщиков: «У российских дизайнеров корона растет быстрее, чем шьется платье»

Работа байера — одна из главных в фэшн-индустрии, даже стилисты снимают то, что выбрали до них закупщики коллекций. И для этой профессии нужно иметь чутье: можно обучаться, знать аналитику, систематизацию, ценообразование, маржинальность, но без знания трендов и запросов своей целевой аудитории ничего не получится. При этом не надо быть ни пророком, ни экстрасенсом, хотя на заре моды в России, в нулевых, требовалось и это.

В индустрии я с 17 лет — начинал помощником продавца на распродаже в легендарном петербургском люксовом универмаге Vanity, в 20 стал бренд-менеджером JOOP!, в 24 возглавил мужской департамент компании «Подиум», а в 27 стал главным закупщиком бакинского Harvey Nichols. Они, кстати, не верили моему резюме: англичане думали, что я наврал про возраст.

Мне никто не помогал — весь мой карьерный рост происходил исключительно из-за того, что я обожаю то, чем занимаюсь. Связи, наглость и обаяние — вот мои козыри. А если серьезно, то интуиция, аналитика и обратная связь с клиентами. Я очень много общаюсь, слушаю людей, изучаю разные культуры. Необходимо четко понимать, для кого ты работаешь. Бакинские байеры Harvey Nichols как-то пытались закупить дорогущие ботинки на высокой шнуровке, а я знаю, что мусульмане покупают только мокасины: намаз пять раз в день, попробуй снять обувь каждый раз! Эти тонкости и определяют хорошие продажи: в каждом ретейле нужно учитывать философию потребления, региональные и религиозные особенности.

Мне интересно мнение моих клиентов, я уверен, что инстаграм-история с проплаченными постами лет через пять закончится и все вернется к личному контакту. Только личный контакт помогает в работе со звездами, у меня в этом большой опыт: я одел Тимати в лосины с шортами, Джигана — в KTZ и Givenchy, Валерия Леонтьева — в L.G.B., Данилу Козловского и Александра Розенбаума — в Boris Bidjan. Сейчас я внимательно изучаю поколение Z — кто-то же должен кормить меня через 20 лет. Я работаю с молодым дизайнером Евгением Гусевым из Нижнего Новгорода, который делает крутой стритстайл, так вот: подростки вообще другие. Мы — гедонисты, они — систематизаторы, родившиеся с гаджетом в руке. Нам важно, чтобы костюмчик сидел, чтобы шуба была из последней коллекции, а под ней золотой комбинезон из крокодила. А они другого хотят: экологичности, истории, селективности, виртуальности. Они настроены меньше потреблять.

Проблема русских дизайнеров в том, что корона у них растет гораздо быстрее, чем шьется платье. Это самые неблагодарные люди на земле! Сколько я открыл имен, скольким помог развить бизнес — а меня даже на показ забывают позвать. Я не в претензии, но лошизм и непрофессионализм — это то, что я терпеть не могу и в себе искоренял с детства. Почему-то русские дизайнеры считают, что им все должны и все позволено. Если поставка Saint Laurent опаздывает на две недели, то марка платит штраф 25% от суммы заказа, а наши говорят: «Ну, извините, мы не успели пошить». Когда приходит заказ с кривыми швами и рваными подкладами, на резонный вопрос: «Что за?» — отвечают: «Ведь было затмение, видимо, портные что-то там напутали». Это реальная история! Девяносто процентов того, что я вижу, никому не нужный товар. Жалко тканей: ненужная, неактуальная, неносибельная, некомбинаторная одежда. #Выжитьвмоде возможно, если ты следуешь правилам и дисциплинированно работаешь с профессионалами. Сегодня дизайнер — это человек системы, а бренд — не только философия и ДНК, но и товарные категории, ассортиментная матрица, продукты, поставки, логистика, клиентоориентированность. Мода — это бизнес!

Я верю в русскую моду, вижу таланты, много с ними работаю, читаю бесплатные лекции в Ельцин-Центре, в Краеведческом музее Новосибирска, консультирую как фэшн-директор Milo Group модельеров в Нижнем Новгороде, Красноярске, Сочи, Волгограде. В этом году наша компания стала чемпионом по интеграции русских брендов: 60 марок, например Laroom,«Катя Добрякова», Jana Segetti, продаются — и хорошо продаются! — в магазинах холдинга наравне с Balenciaga. В Москве мы открыли NOB Agency — шоурум русских дизайнеров, — и я, как креативный директор, ежесезонно отсматриваю до 300 новых заявок. Агентство координирует молодые таланты альтернативной моды: марки Red September, Roma Uvarov, Odor, «Колхоз».

В прошлом году мне вручили премию «Байер года» по версии Fashion TV: я привез в страну 120 брендов. Я первый байер, которого позвали в Думу, Совет Федерации и правительство. Теперь я эксперт Роспатента и Минпромторга, где мы готовим законодательные инициативы по изменению нормативно-правовой базы для облегчения работы легкой промышленности в области ретейла и производства. В этом году заработал профсоюз — Международная ассоциация байеров International Buyers Hub, объединяющая 28 стран. Председатель ее генерального совета — Лилия Рах, самый крупный ретейлер Казахстана и Азии, глава координационного совета — Сергей Лядин, бывший главный байер Aizel и «Подиума», председатель наблюдательного совета — Никита Кондрушенко, первый дистрибьютор Versace в России и СНГ, уникальный человек. Я — президент ассоциации — окружен лучшими специалистами мирового уровня! Сейчас мы занимаемся тем, что вводим специальности модной индустрии в Госреестр: в России официально не существует даже должности «дизайнер». Когда я пришел в Harvey Nichols, то числился чуть ли не «главой склада». Наши самые крутые коллеги не могут без рекомендации устроиться за рубежом на работу в компанию из сферы люкса — и мы узакониваем мерчандайзеров, фэшн-директоров, стилистов. Совместно с Московским институтом бизнеса МИРБИС мы готовим программу повышения квалификации, переподготовки и курсов MBA. Наши лекторы — топ-профессора менеджмента, маркетинга, PR, топ-байеры и ретейлеры России — будут читать курсы по логистике, дизайну, производству, ретейлу и фэшн-аналитике. Новые требования таможни, логистики, сертификации — все это будет преподаваться.

Для развития нашей индустрии необходимо установить льготы на ввоз сырья. Фурнитуру можно делать в России, но зачем открывать в Иванове завод по производству синтетики, если лучшая синтетика делается в Корее? Смысл ухудшать экологию еще больше? Лучше дать возможность ввозить ткани по нормальной цене. Мы хотим установить нормативно-правовые акты, ввести законодательные инициативы от нашей ассоциации. При ней действует ресурсный центр Fashion Hub, который оказывает дизайнерам около ста услуг, начиная от господдержки и заканчивая оформлением бумаг. В нашем центре есть все: бухгалтерия, юристы, консультанты. Например, мы рассказываем, что существует институт поддержки малого и среднего предпринимательства, которым наши дизайнеры не пользуются, потому что не дают себе труда поискать информацию. Есть огромная система грантов по направлениям спортивной, молодежной, детской одежды, народно-художественных промыслов, интеграции их в моду. От десяти до пятисот миллионов рублей на грант! Все это существует, но опять же русский человек ждет, что ему принесут деньги на блюдечке. В частности, для таких, кто не может сам рыть информацию и грамотно строить бизнес, мы и работаем. Не можешь сделать сам — поручи профессионалам! Главное, давайте без дилетантизма.

Текст: Ксения Гощицкая
Фото: Ян Югай, архивы пресс-служб