Настя Ивлеева: «Мне исполнилось 30 лет. Снимать веселые видосики — прикольно, но хочется большего»

А спродюсировав телешоу «Блогеры и дороги» и дрэг-шоу «Королевские кобры» — премьера в сентябре! — Ивлеева снимается в фильме «Приложение к фотоальбому» с Ксенией Раппопорт, Тихоном Жизневским и Петром Скворцовым. Снобы, вы в шоке? А Ивлеева? Ивлеева в моменте.

_____I

МАТИЛЬДА: Настя, ты вот смеешься, а я ведь реально серьезно погрузилась в задачу взять у тебя интервью. И начну так: ты — феномен. И я собираюсь тебя исследовать! В шоу-бизнесе я много лет и хорошо понимаю, как он устроен и по каким законам существует. Так вот: наступила новая эпоха. То, что старая система больше не работает, уже очевидно всем. По реакции непонимания или даже агрессии артистов старшего поколения видно, насколько они не готовы принимать новых звезд. Интересно, как ты сама опишешь эту новую эпоху. Что такое шоу-бизнес — 2021?

НАСТЯ: Суперскорость — вот реальность 2021 года. Это в эпоху инстаграма популярность раскачивалась долго и плавно. Сейчас новая звезда может вспыхнуть по щелчку! А те, кто выстрелил всего два года назад, уже не поспевают за сверхновым поколением. Затем — мультимедийность. Тиктокер с большой аудиторией может легко стать музыкантом: записать трек и собирать огромные залы, давать корпоративы. И неважно, талантливо его творчество или нет — подписчики будут это слушать. Главное, пробовать, не стесняться ошибок. Проблема (или на самом деле не проблема?) в том, что самое главное, чему можно поучиться у новых звезд , — абсолютной свободе самовыражения. У TikTok эдакая медитативная функция. Его открываешь, чтобы расслабиться и разгрузить голову.

МАТИЛЬДА: Мне кажется, именно со свободой новых героев связана агрессия старшего поколения. Они привыкли существовать в системе жестких правил. Я и сама, наблюдая за молодыми девушками-блогерами, понимаю: чтобы сделать нечто подобное, нужно прямо-таки поломать свои рамки. Открыться, принять тело, не бояться быть нелепой, что-то там станцевать на камеру. Нам все время вдалбливали, как можно и как нельзя себя вести. И когда ты видишь эту колоссальную свободу, но если сам себе ее не разрешаешь, то автоматически осуждаешь. Или не осуждаешь, а принимаешь: если ты внутренне свободный человек или работаешь над этим.

НАСТЯ: Точно. Реакция осуждения триггерит именно так, из защиты: настолько страшно себе что-то разрешить. Свободные люди раздражают, потому что могут позволить себе всё — от любого внешнего вида до принятия решений.

МАТИЛЬДА: Ты считаешь себя свободным человеком?

НАСТЯ: Помню период, когда я себя стеснялась, комплексы не давали возможности раскрыться или экспериментировать. Я начала заниматься блогингом, появились первые деньги, я ушла с нелюбимой работы — и почувствовала уверенность и силу. С обретением финансовой независимости я реально ощутила себя свободнее. Постепенно свобода распространилась на все сферы жизни — в какой-то момент я поняла, что не переживаю за комментарии, мне безразлично чужое мнение. Так она трансформировалась в свободу духа. Но деньги это один из элементов. Я чувствовала себя свободнее, так как делала то, что нравится, и не зависела от «дяди». Мне стало лучше, когда я сосредоточила мир вокруг себя.

МАТИЛЬДА: Быть собой и быть тру — вот что объединяет тех, кого выбирают люди? Я смотрела интервью с Диной Саевой, с Даней Милохиным — большими звездами, которые находятся в значительном отрыве от других блогеров, — и каждый говорит про то, что нужно давать эмоции. Возникает вопрос о будущем этих пока еще детей, как они будут взрослеть, смогут ли трансформироваться. Мы обсуждали с тобой как-то, что блогерство — дело молодых. Давать эмоции, когда ты взрослый человек, уже сложно: о главном хочется поговорить, о вечном.

НАСТЯ: Эмоции — это новая нефть. И их нужно постоянно качать! Классический советский шоу-бизнес был построен на загадке, на недоступности — ты не мог увидеть молодую Аллу Пугачеву нигде, кроме как на концерте. Любая новость об Алле Борисовне вызывала восторг. В 2021 году все открыто, выставлено напоказ, вывернуто кишками наружу. Что остается делать блогерам? Цеплять, все время цеплять! Нужен все более мощный контент — просто наблюдать за твоей жизнью никому не интересно. Важно бить по всем клавишам и играть эмоциями человека, чтобы удержать интерес. Вот тут тебе посочувствовали, тут над тобой посмеялись. Я перестала постоянно сидеть в сториз, что-то бесконечно транслировать, улыбаться, кривляться. Мне интересно генерировать эмоции с помощью большого продукта, не распыляться и сохранять ресурс.

МАТИЛЬДА: От каких опасностей нового времени ты бы хотела уберечь своего ребенка? Многие говорят, что наступившая реальность кошмарна, с чем я совершенно не согласна.

НАСТЯ: Да, душная позиция! Как раньше уже не будет. Фарш невозможно провернуть назад. Оградить детишек, пока не уйдет зло и мы не прогоним супостата, уже не получится. Блин, мы уже живем в новой реальности. Естественно, что в три года я не дам своему ребенку ­планшет со ­свободным выходом в интернет. Но я бы дозировала, а не запрещала: потому что это опыт. С моей стороны лицемерно шеймить тикток, а самой ставить лайки на видосы Милохина.

МАТИЛЬДА: По поводу опыта — меня, например, беспокоит легкодоступность славы, особенно для очень молодых людей. Ты не можешь быть всегда на верхней точке. Мегауспешный Слава Марлоу — ему двадцать один год — сказал недавно, что принимает антидепрессанты. Меня это пугает. Даже опытные люди находятся на пике славы в полном шоке, потому что не знают, что с этим делать дальше. Удержаться на вершине сложно. Сложно переживать состояние «все от тебя ждут». Я бы со своим чадом говорила о том, что падения и ошибки неизбежны. Не готовила к поражению, но объясняла, что это часть процесса. Может, подсовывала бы биографии успешных людей: Дональд Трамп несколько раз терял миллиарды, Илон Маск был практически банкротом. Только фокус на движение вперед позволил им пройти через полный ахтунг. Мне кажется, попадая сразу на волну популярности, не все готовы к тому, что она может закончиться.

НАСТЯ: Очень здравые мысли ты озвучила. Никто к этому не готов. Поэтому очень важно заниматься своим ментальным здоровьем. Падения — тоже опыт. Но заранее ты все равно не подстелишь соломку. Приходится разбираться в моменте.

МАТИЛЬДА: Как ты справляешься с амплитудой успех–неуспех?

НАСТЯ: Я могу абсолютно устать и погрустить день–два. У меня был период творческого кризиса, но, слава богу, не депрессия. У меня хватило сил вырваться из этого состояния, не усугублять его. Я нахожу вдохновение в себе и собственных задачах. Понимаю, что помимо меня их никто не сделает. Моя задача — идти вперед и развиваться, поэтому времени на долгие переживания просто нет. Также помогают друзья и книги!

МАТИЛЬДА: Та самая ответственность за свою жизнь?

НАСТЯ: Энергия! Без этой энергииты не построишь бизнеса, ресторана или проектов. Вот ты, Матильда — эталон женственности, чувственности, этих всех штучек. Но у тебя такие же яйца, как у меня. Так что одно другому не мешает. Можно быть женственной и при этом фигачить так, что мужчины обзавидуются. И мне это нравится!

МАТИЛЬДА: «Фигачить» зашито у меня в генетической программе. В моей семье очень много трудились. Всегда. И мужчины, и женщины. Папа — я росла без него. Мы стали общаться в мои двенадцать лет. Он мог в 6:30 утра зайти в мою комнату и сказать: «Что ты спишь, пора работать!» Бабушка разрывалась на трех работах, мама всегда вкалывала. Состояние «не работать» мне вообще непонятно. Что бы со мной ни происходило в жизни, я всегда найду себе занятие.

НАСТЯ: Мы с тобой свои жизни построили вопреки и по кирпичику. За это и выпьем! И выпьем за нас, героев нового шоу-бизнеса, ведь мы — это лютый селф-мейд. В доютьюбные времена звезд создавали продюсеры. Сейчас нормальный думающий артист сам знает, что делать: зачем тебе продюсер, если есть простые и быстрые механизмы раскрутки. Один из ярчайших примеров — Моргенштерн. Он с невероятной частотой делает перформансы, шоу, привлекает внимание к любым поводам, будь то новый трек или благотворительность. Он мог бы почивать на лаврах своего успеха, но Алишер — умный и свободный от предрассудков парень — пошел дальше. Он все время самореализуется. И главное, что бы он ни делал, ему веришь! Именно позиция и умение ее отстоять превращает человека в героя нового времени.

МАТИЛЬДА: В чем ты видишь свою реализацию после того, как стала одним из самых успешных блогеров в истории?

НАСТЯ: Сейчас я хочу выйти из своей зоны комфорта. Не спасовать, не стесняться собственных желаний. Вот смотри: во всех моих новых проектах я рискую. Я не иду по хорошо знакомой мне широкой тропинке, зная, что в конце пути меня ждет предсказуемый стопроцентный успех. Если бы я хотела комфорта, занималась бы дальше тревел-историями и вайнами. Но нет. Я строю бар в Москве, хотя ни черта не смыслю в ресторанном бизнесе. Страшно? Жутко страшно! Дизайн разрабатывает Гарри Нуриев. Мы как-то моментально поймали одну волну и задумали больше, чем просто бар-ресторан — концептуальное пространство, которое взбодрит ночную жизнь Москвы, и не только ночную, кстати. Мы выйдем за рамки вечеринок с диджеем и бокальчиком. Будут и неожиданные перформансы, и тайная комната, и специальные программы. Удивит абсолютно все!

МАТИЛЬДА: Но это ведь еще не самое разрывное?

НАСТЯ: Да! В сентябре мы готовим премьеру моего ютьюб-дрэг-шоу «Королевские кобры», которое вообще непонятно как будет воспринято: нас ждет либо оглушительный успех, либо полный провал.

МАТИЛЬДА: Вот это пример здравого отношения к реальности!

НАСТЯ: Ты знаешь, я не просыпаюсь с мыслью: «Сегодня сделаю Россию лучше!», но я каждый день меняю мир вокруг себя. Вот здесь действительно можно было бы и взять с меня пример. Да, мне важно действовать. И в каком-то смысле не бояться быть дурачком. Говорят же, что дуракам везет. Если бы я сидела и все обдумывала, то никогда бы не сунулась ни в один проект. А у меня так происходит: «О, хочу!» И я к этому «хочу» лечу, еду, несусь, ни на что не обращая внимания. Для меня это важное качество, которое позволяет довольно счастливо проживать свою жизнь. Идея создания дрэг-шоу зародилась в прошлом году. Я начала ресерч: «Париж в огне», «Виктор и Виктория», «Розовый Фламинго», «Кинки Бутс», «Вонг Фу» — именно эти фильмы убедили меня в том, что дрэги обладают особой магией. Дальше были долгие месяцы поиска правильной формы для шоу. Для динамики мы решили устроить конкурс, а не просто показывать набор номеров. Зрителя точно зацепят баттлы — невероятная концентрация из основы дрэг-выступлений: липсинк, ­кутюрные костюмы и образы, специальные эффекты. В команду шоу вошли самые изобретательные визуалы. Костюмы на открывающие номера делает Ксения Смо, а саундтрек пишет Cream Soda.

МАТИЛЬДА: Ты запускаешь дрэг-шоу несмотря на то, что еще до старта съемок получила долю хейта.

НАСТЯ: Хейтят люди, которые не понимают, что дрэг-шоу — это искусство, шоу, кабаре, театр, где исполняют роли. В дрэгов перевоплощаются и семьянины, и менеджеры корпораций. Дрэг — это невероятная терапия, своего рода альтернативная реальность, где можно побыть дивой или клоунессой, освободиться от своих демонов, воплотить мечты. Приходит вечером в кабаре мужчина, который вкалывает по десять часов, надевает своего дрэга, свой образ, выходит на сцену, поет, веселится. Вечеринка заканчивается, он складывает костюмы, парики и едет домой, потому что утром на работу. Что в этом плохого? Кстати, меня удивляет агрессивная реакция людей, если учесть, что почти вся российская эстрада — все эти перья, боа и пайетки — родом из дрэга. Дмитрий Нагиев роскошно преображался в женщин разной судьбы. Юрий Стоянов — уж точно лучший дрэг-комик на моей памяти. Я выросла на одном из лучших юмористических шоу 1990-х «Осторожно, модерн!». А Александр Песков? Обязательно сделала бы с ними коллаборацию!

МАТИЛЬДА: Зачем тебе это все?

НАСТЯ: Мне исполнилось тридцать лет. Снимать веселые видосики — прикольно, но мне хочется большего. У меня есть охват, аудитория, вес, авторитет. Я хочу использовать все это для того, чтобы сделать что-то действительно важное. Мои амбиции — снять шоры с сознания людей, помочь им стать свободнее. Представляешь, пройдет двадцать лет, дрэг станет суперпопулярным в России, раскроются классные артисты, а люди будут говорить — первое дрэг-шоу в стране сделала Ивлеева! Я хочу, чтобы мое имя вошло в историю с чем-то прорывным и смелым — и готова это отстаивать.

Помнишь, мы с тобой обсуждали потрясающую автобиографию художницы Марины Абрамович «Пройти сквозь стены»? Там есть крутейший момент про риск: Абрамович рассуждает, что многие успешные художники просто воспроизводят сами себя, повторяются, не рискуют, и Марина пишет о том, что иметь отвагу столкнуться с неизвестным очень важно. Она приводит в пример Колумба — фантазирует, как мореплаватель и его команда собирались отправиться в полную неизвестность, вообще совершенное само­убийство. Накануне отплытия они сидели в харчевне и наворачивали свой, возможно, последний ужин в жизни на суше. И каждый о чем-то думал. Для меня это про смелость: вписаться в неведомое, когда ты понятия не имеешь, чем это обернется. Возможно, ждет полный провал. ­Возможно, мы совершим великое открытие. Но если мы не попробуем, то не узнаем.

МАТИЛЬДА: Изменения внешности и тела стали творческим актом. И страшно представить себе мир, в котором этой свободы нет. А ты будешь участвовать в шоу?

НАСТЯ: Мы готовим общие номера в стиле vogue, где будем художественно падать или, как я говорю, «ломать себе хребты». К тому же я собираюсь повыпендриваться костюмами! Возможно, я прозвучу как пресс-релиз, но знай: мы готовим по-настоящему красивый и стильный продукт мирового уровня, который раскроет и правильно подаст дрэг-культуру для нашей страны. Для многих, я надеюсь, это шоу станет источником вдохновения. Кадры можно будет ставить на заставку или вешать на стену.

Хореографию ставит несравненная Даша Ролик, создательница одного из главных домов стиля vogue — Mother House of VooDoo. Тренироваться приходится по четыре часа в день на высоких каблуках, но оно того стоит. Меня вдохновляет то, что вся команда верит в это шоу — настолько сильно, что у нас нет другого варианта, кроме как победить. Чувствую себя настоящим революционером и первопроходцем. Говорю об этом — и у меня мурашки.

_____II

МАТИЛЬДА: Тебя безусловно можно назвать народной героиней. Ты не боишься быть открытой, смешной, нелепой, искренней. За это тебя страна и любит. Как ты думаешь, у тебя получится хоть как-то повлиять на вкус аудитории? Чтобы люди стали одеваться лучше?

НАСТЯ: Исторический контекст очень важен для понимания множества процессов. Стилевые предпочтения и манера одеваться не исключение, даже в разрезе целой нации. Очень важно учитывать, что Россия не Франция и не Италия, где традиции и умение одеваться складывались веками. Не нужно стесняться того, что вам бог не дал хороший вкус в отличие от Любови Успенской. Например, в свои двадцать с чем-то я не выглядела, говоря простыми словами, колхозно, но и до иконы стиля мне было далеко. Хотя многие выглядят на миллион, одеваясь в секонд-хенде с оплатой вещей за килограмм веса. Не устану повторять, что мода — тяжелая работа. Мне понадобился не один год на трансформацию, зато теперь меня называют другом бренда люксовые марки, о чем я и мечтать раньше не могла. Стремление красиво одеться — это вопрос мотивации что-то поменять в себе. Такой запрос есть у немногих. Но, безусловно, я бы хотела вдохновить своим примером. Не ­обязательно одеваться в подиумные коллекции. Но можно ­экспериментировать: ­добавлять к базе ­крутые винтажные сумки с ресейла, носить локальные марки. Кстати, менять свой стиль мне помогло то, что с возрастом я стала лучше чувствовать свое тело и понимать свои пропорции. Становишься более уверенной и не стесняешься показаться в смелой вещи. Мне помогло меняться бешеное желание пробовать и примерять на себя разные образы, которые приходили с изменением мироощущения, насмотренности, да даже и возраста. Я собираюсь продолжать. Хочу сделать ежегодным свой костюмированный день рождения, который вызвал такую бешеную реакцию. Это будет бал, каждый раз в новой локации, с новым дресс-кодом и новыми сюрпризами. Матильда, ничего не планируй на 11 марта 22-го года!

МАТИЛЬДА: Мне кажется, в моде вопрос отношений с телом — фундаментальный. О теле будет мой новый проект, над которым я неистово работаю. Недавно я сделала пост в инстаграме и спросила подписчиков, что бы они сказали о своем теле. Я читала ответы и было больно физически: столько реакций ненависти, отвращения, неприятия. Мне кажется, необходимо делать шаги к признанию этих чувств и распознаванию травм.

НАСТЯ: Это круто! Действительно существует огромный запрос: сколько на эту тему появилось марафонов и коучей — и все успешные, потому что есть с чем работать. Я провожу с собой работу каждый день. Если не физическую, то ментальную. Я хожу к себе как на работу! ­Договариваюсь с собой мотивируя, не ругаю за слабости и хвалю за микро-достижения. Я приняла свои слабые места и недостатки. Условно, я не хочу и не буду менять черты своего лица, нос, уши, скулы. Я такой родилась и именно этим прекрасна. Нам всем стоит помнить о том, что восемьдесят процентов вещей, о которых мы паримся, абсолютно не видны окружающим. Давайте разгружать голову от ненужных мыслей и выдуманных нами же комплексов. Ну и лишний раз вместо вечерних посиделок на диване, конечно, лучше пройтись ножками по парку пару километров и подышать свежим воздухом.

МАТИЛЬДА: Интересно, что ты все время себя переизобретаешь. Сначала стала народной героиней, теперь завоевываешь территорию люкса. На твоем дне рождения с дресс-кодом кибербарокко Элджей фотографировался с Аллой Пугачевой, а Алексей Жидковский — с Лолитой Милявской. Мне кажется, ты стремишься объединить несочетаемое. Еще стартовали съемки фильма с твоим участием. Как отновится к этим метаморфозам твоя аудитория?

НАСТЯ: Меня удивляет, что народным героям, как ты говоришь, отказывают в глубине. Люди сложно привыкают к переменам. Но я не сдаюсь. В аккаунте @nastyaivleeva я показываю свою другую сторону. Я публикую свои ­эксперименты со стилем, а также книги, искусство, ­фильмы, которые меня трогают. Выкладываю спектакли, которые смотрю — на сентябрь я запланировала сходить на десять! Недавно я опубликовала фото обложки номера петербургского журнала «Сеанс». Это была бомба. Было очень смешно читать комментарии высоколобых критиков о моем культурном развитии. Не думала, что блогер и хороший, если не лучший, журнал о кино — это несовместимые понятия. Да, меня интересует искусство. И на эту территорию я тоже захожу. В сентябре выходит мой NFT-проект «СОН». Я впервые попробовала себя как перформансист. Проект документирует мой восьмичасовой сон, в процессе которого я создаю абстрактную картину телом. Результат перформанса будет продаваться как токены на Binance. И я решила экспонировать работу офлайн. Какой digital без физической презентации? Выставку можно будет увидеть с 23 по 27 сентября в московском клубе «Мутабор».

_____III

МАТИЛЬДА: Я не раз встречала в книгах по психологии тему, над которой много размышляла: про то, что все мы вышли из своих семейных систем. Каждая семья передает следующему поколению послания и установки. Вот ты, маленькая Настя, ищешь свой путь, начинаешь зарабатывать. Какие принципы и установки ты переняла или, наоборот, разрушила и пошла наперекор?

НАСТЯ: Все, что касается моей семьи, — пример того, как я бы не хотела жить. Знаешь, в 1990-е в деревне Разметелево Всеволожского района мы жили довольно сложно. С ранних лет мне пришлось принять ответственность: родители работали, а я воспитывала младшего брата. Так что мое детство на этом резко обрывается. Никто со мной не вел бесед и не передавал жизненный опыт — у старшего поколения не было на это времени. Но за это их нельзя винить — в 1990-е схема выживания была другой. Зато теперь в моих силах сделать так, чтобы ни в чем не нуждаться, проживать то время, что мне отпущено, максимально комфортно и свободно. Я благодарна семье за то, что трудности выковали мой железный характер, я стала пуленепробиваемым человеком, которого сложно чем-то задеть или ранить.

МАТИЛЬДА: Я вижу в тебе черты, которые мне кажутся системными. По тому, как ты общаешься с людьми, особенно с незнакомыми, кажется, что ты очень благодарный человек. Это семейное?

НАСТЯ: Это очень классный вопрос! Я впервые за свои тридцать лет задумалась о том, что позитивного и классного в моем характере именно от моих родителей. Да, моя мама довольно суровая женщина, но она никогда не осуждала людей и всегда проявляла доброту и терпение. Когда со мной случались невзгоды — с подружками или мальчишками — мама не защищала меня: «Они плохие, а ты, дочь, самая хорошая». Мама умела показать мне мою ситуацию под другим углом: если со мной как-то не так поступают, значит, на то есть причины, и мама предлагала мне поискать их и осознать. Грустишь — урок для тебя, а не для того, кто с тобой нехорошо поступил. Да, теперь я понимаю, моя благодарность и доброе отношение ко всем — от мамы. И вера в справедливость — все воздается! — тоже от нее.

МАТИЛЬДА: Мне эти качества в тебе кажутся стержневыми: ты не хочешь «казаться», не придумываешь себе образ. Ты справедливый и благодарный человек. Видно, что у тебя есть внутренний закон.

НАСТЯ: Наверное, все-таки важно понимать закономерность — карма не дремлет, и если ты добр к миру, то тебе столько же будет прилетать в ответ.

МАТИЛЬДА: Твоя популярность это, конечно, что-то невероятное: мы с тобой не раз гуляли по центру Москвы, так что теперь я могу сказать — я видела ВСЁ! Что тебе обеспечивает внутреннее чувство безопасности?

НАСТЯ: Тут будет небольшое лирическое отступление про еще один мой проект — шоу «Блогеры и дороги». Сплошной эксперимент! И в сентябре выходит второй сезон на телеканале «Пятница!». Оно начиналось с быстрой поездки в формате влога с корешами, маленькими камерами, узкой съемочной группой и хорошим настроением, а закончилось профессиональной съемкой и группой в 33 человека с полноценной структурой тревел-шоу. Был момент, когда мы с командой спустились к реке на мост, после десяти километров горных похождений, подъемов и опасных для жизни препятствий, совершенно вымотанные улеглись на него и лежали в абсолютной тишине, смотря на самое звездное небо. Был слышен только шелест листьев и наше дыхание. Мы были счастливы. Были как один организм. Так вот, во время съемок первого сезона две недели мы круглосуточно были с тело­хранителями. Ты делаешь шаг, и они делают шаг. Я жутко от этого устала. Мне было некомфортно, было ощущение, что мою свободу ограничивают. Я даже начала срываться. Я поняла: чем меньше я делаю акцент на том, что, типа, меня сейчас все узнают, тем меньше люди обращают внимание. Был момент, когда я полностью социально абстрагировалась, чуть ли не забаррикадировалась в доме. И все тусовки и встречи проходили только на нашей территории. И это хуже, чем постоянно испытывать внимание. Я смотрела на друзей, которые встречаются в ресторанах, общаются, гуляют, и понимала, что они живут жизнь, а я все время от кого-то прячусь. Я поняла, что мне это не подходит. Лучше я услышу: «О, Ивлеева!», и люди просто дальше пойдут по своим делам, чем буду лишать себя свободы.

МАТИЛЬДА: Я вижу, как многие русские девушки страдают от концепции «принца на белом коне» — героя, который прискачет и будет совершать поступки, чтобы тебя завоевать. В наши дни такое редко работает. Что для тебя мужественность? Чтобы ты сказала: «Вау, вот это мужчина!»

НАСТЯ: Мой мужчина должен быть честным и просто обязан мной восхищаться. Мне это дает окрыленность, легкость. Если мужчина тобой не восхищается, то пиши пропало.

МАТИЛЬДА: Какая концепция отношений между мужчиной и женщиной может быть рабочей? При каких условиях отношения могут состояться?

НАСТЯ: При наличии у каждого собственных интересов. Нельзя замыкать свою жизнь на одном человеке, жить жизнями друг друга. Вы должны быть независимы. Тогда возможен обмен — вот и все.

МАТИЛЬДА: Ты переехала в Москву из Петербурга — как ты считаешь, почему петербуржцам так легко удается себе подчинить и столицу, и Россию? Ты вообще чувствуешь себя петербурженкой?

НАСТЯ: Нет, не чувствую. Вообще не могу ассоциировать себя с каким-то конкретным местом. Есть такая фраза: в Москву едут по работе, а в Питер — по любви. У меня именно так, там я трудолюбивая девчонка, здесь — тургеневская барышня.

МАТИЛЬДА: Петербургский историк Лев Лурье очень точно заметил, что Петербург — это пространство всероссийского дауншифтинга.

НАСТЯ: Петербург — это все романтичное, нежное, таинственное. Студенткой я обожала гулять по набережным, слушать «Сплин» и Розенбаума. В Москве ни на что не было времени, особенно прислушиваться к себе, поэтому каждый приезд в Петербург для меня был способом медитации, погружением в свою чувственность. И я позволяла себе быть здесь такой ранимой девчонкой, шататься по городу, рассматривать дворцы, кариатид и атлантов, наблюдать, как разлетаются чайки у Дворцового моста. Петербург воспитал во мне любовь к искусству. Тяга к красивому, попытка разобраться в нюансах, желание чувствовать более тонко появилась во мне благодаря этому городу. Я, несмотря на свою жесткость, безумно романтичный и чувствительный человек. Так что Петербургу огромный респект.

Фото: Абдула Артуев

Текст: Матильда Шнурова и Ксения Гощицкая

Идея: Яна Милорадовская

Директор отдела моды: Ксения Гощицкая

Дрон: Михаил Поморцев

Стиль: Ирина Головко

Визаж: Ксения Веретенникова

Ассистент визажиста: Оля Змеюка

Волосы: Алексей Ярославцев

Ретушь: Жанна Галай

Благодарим Екатерину Петрову, Олега Бочтарева и Викторию Чепель, проект «Копейка Мир», Евгения Хазова, Дениса Тестоедова и Игоря Белокурова за помощь в организации съемки. 

Отдельная благодарность отелю «Астория» и ресторану «Атлантис» за помощь в проведении съемки.