Дмитрий Вихрецкий: «Если заявлен киберпанк, его не сделать из одного папье-маше»

Вы много лет работали в Сибири, а потом вас пригласили на Урал. Расскажите, как быстро согласились переехать в Пермь и были ли сомнения?

После окончания Санкт-Петербургской академии театрального искусства я уехал в Сибирь. Почти 20 лет работал в разных театрах: от красноярского до нижневартовского. Перед переездом в Пермь я два полных сезона был режиссером в Алтайском театре кукол «Сказка» в Барнауле.  Здание театра тогда находилось в аварийном состоянии, поэтому его закрыли. Мы ждали, когда построят новое, а пока арендовали зал в ДК «Металлург». Хотя пространство было адаптировано под наши нужды, оно не соответствовало театральным требованиям. Поэтому мы жили гастролями, практической режиссерской работы было мало. Я поставил только два небольших спектакля для детских садов и школ.

Когда мне предложили переехать в Пермь, согласился без колебаний. К тому же я уже бывал здесь, поэтому был знаком и с самим театром, и с коллективом. Накануне по приглашению художественного руководителя Александра Янушкевича ставил спектакль «Муму», а за полтора года до этого приезжал проводить мастер-класс. В Барнауле работали замечательные люди, и я благодарен им за прием и сотрудничество. Но как режиссеру мне хотелось не терять форму и ставить спектакли на хорошей сценической площадке. К тому же Пермь — большой культурный город, который считается одним из самых театральных в России. Здесь кипит творческая жизнь!

В какие театры города ходите сами и на какие постановки?

Я стараюсь посещать все театры Перми. К сожалению, не на все премьеры удается попасть, так как наши расписания часто совпадают. Какой-нибудь один выделить не могу, я люблю все театры в городе: отрадно, что их много и у каждого — свое лицо и индивидуальность. В этом и заключается насыщенная культурная жизнь! Здорово, что в городе есть и государственные, и частные театры. Мы дружим со всеми, в том числе с коллегами из «Туки-Луки».

Есть такой стереотип, что кукольный театр — для детей. Но вы ставите «Илиаду v. 2.0» — произведение монументальное и явно недетское. Расскажите немного о создании этой постановки: чем вдохновлялись?

Да, этот стереотип вечный. Но мы стараемся его преодолеть: наш театр кукол подходит для всех независимо от возраста. В нашем репертуаре есть спектакли для детей от одного года: они тактильные и осязательные, что очень важно для восприятия малышей. Также есть постановки для аудитории 16+: «Превращение» по Кафке и «Кама. Горт. Легенды» по мифам и эпосу народов, населяющих Урал.

Театр должен удивлять! Не только мастерством и владением техники, но и драматургией, современными технологиями и переосмыслением классических произведений. Наша «Илиада» как раз такая, но мы поставили ее не ради осовременивания — хотелось показать, что эта история актуальна во все времена.

Во время подготовки спектакля «Илиада v. 2.0» мы вместе с художником вдохновлялись изучением мифов и изобразительных материалов по античности: провели глубочайшее исследование на эту тему. Чтобы современному зрителю было интереснее, решили использовать киберпанк. Недавно вышедшая книга Виктора Пелевина «Путешествие в Элевсин» оказалась созвучной нашему замыслу, поэтому мы вдохновлялись в том числе ей. Для постановки выбрали классических кукол с системой штоковые марионетки. Это сицилийская система, где шток — металлический пруток — торчит из головы куклы. Марионетки на нитках могут запутаться, а штоковые куклы как раз созданы для изображения боев.

Чтобы показать взаимоотношения с богами, мы создали условный Олимп. Боги находятся в виртуальном мире и взаимодействуют с людьми через зеркальных секретарей — в нашем случае это кукловоды. Так боги максимально дистанцированы от людей. Получается, кукловодами управляют виртуальные кукловоды, а настоящие — героями спектакля. В этом и есть киберпанк. Структура сложная, но на сцене все выглядит понятно и органично.

Были ли сложности при создании спектакля?

Куда без них? Если заявлен киберпанк, его не сделать из одного только папье-маше — нужно использовать технологии. У нас их достаточно: к примеру, видеопроекция создает эффект виртуальной среды, где боги находятся в некой матрице. Меньше сложностей было с куклами. Наши актеры опытные, но для некоторых система кукол была новой, поэтому мы вместе думали над конструктивными особенностями героев.

Еще интересный момент: освоение поэтического текста. Как известно, «Илиада» Гомера или того, кому приписывают ее перевод, написана гекзаметром. Для современного читателя, тем более слушателя, это очень длинная строка с определенными ритмическими построениями, сложными для восприятия. Чтобы облегчить текст фонетически и синтаксически, я обратился к замечательному поэту и драматургу Сергею Плотову. Он переписал текст на пятистопный ямб, строка получилась короче и легче, но все мысли и смыслы остались на месте.

Редко, когда в театре звучат сложные стихи. Работая с ними, нужно учитывать множество нюансов: дыхание актеров, определенный темп, донесение мысли до конца строки. Мы достаточно долго вместе с педагогом Еленой Сальниковой читали и анализировали тексты для постановки.

Несколько лет назад вы ставили еще один весьма нестандартный спектакль «Цветы для Элджернона» со множеством деталей «Лего» и интеграцией видеоформата. Такого, кажется, никто не делал в России!

«Цветы для Элджернона» действительно необычный спектакль. Мы первые поставили это произведение в театре кукол, в драматических он уже был в разных интересных форматах. Мы избрали необычный визуальный образ. Художник придумал из конструктора целый мир, который мы снимаем на видеокамеру, и он меняется для зрителей на экране. Спектакль пользуется популярностью у зрителей, он востребован и на фестивалях. Все хотят его посмотреть! Мы много с ним поездили, и будем еще: есть приглашения на следующий год.

Откуда берете идеи для постановок? Есть ли еще что-то нестандартное, что «зреет» в голове?

Идеи просто приходят в голову. Но для чтобы они возникали, нужно много читать и смотреть, «сканировать» окружающую среду и быть погруженным в информационное поле. Важно также уметь отбирать идеи: стоящие «застревают», будто в сите, остальные — отсеваются. У меня есть еще интересные мысли по поводу постановок. Пока не буду раскрывать всех тайн. Скажу только, что спектакли тоже связаны с фантастическими произведениями.

Какими тремя главными качествами должен обладать режиссер театра кукол? Есть ли отличие от остальных театров?

У режиссера любого театра должно быть два качества: художественный вкус и воля. Первое отвечает за чувство композиции, цвета, ритма, музыки. Все это развивается в человеке за счет образования, насмотренности, изучения материалов: чем больше мы видим, тем больше формируется художественный вкус. А воля нужна для того, чтобы достичь желаемого результата. Режиссер объединяет несколько ролей в одном человеке: художник, создатель концепции, педагог, менеджер. И для него важно чтобы те, кто создает спектакль — соавторы, актеры, художники, композиторы — не разбегались как лебедь, рак и щука.

Третье качество, которое есть у людей, работающих в театре кукол — особое кукольное мышление. Я не встречал исследований на эту тему. Но за 30 с лишним лет работы вижу, что оно действительно отличается от мышления режиссера драматического театра. Это очень тонкая и не очень заметная вещь. Бывает, что у того, кто учился на режиссуре театра кукол, не всегда формируется такое мышление.

Мы мыслим метафорами: в большей степени с помощью материальных объектов, в меньшей — через классический психологический театр. Иногда одного взгляда на какой-либо предмет достаточно, чтобы понять его характер и создать определенный образ! Режиссеры театра кукол в отличие от режиссеров драматического театра мыслят не через человека-актера, а через прикосновение к неживому и его оживление.

У Сергея Образцова была кукла-талисман, Тяпа, есть ли у вас такая или, может быть, имеется просто самая любимая кукла в театре?

У Образцова Тяпа — не только талисман, но и номер, и художественный ребенок. С этим гениальным номером Образцов объехал весь мир. У меня такого Тяпы нет. Любимых кукол тоже нет: все дороги! Это тоже мои художественные дети, некоторые из них уже ушли со сцены и теперь на заслуженной пенсии в музее.

Информационный обзор редакции. 16+