Дмитрий Паламарчук: «Нам было важно, чтобы зритель ощутил, что мы снимаем в настоящей тайге»

Съемки «Ронина» проходили в Красноярском крае, в тайге. Расскажите, как это было.

Съемки проходили в области. Мы снимали на берегу реки Маны, в деревнях, небольших населенных пунктах — старались уехать от городской архитектуры. Нам было принципиально важно, чтобы зритель ощутил и понял, что мы снимаем в настоящей тайге и вокруг — первозданная сибирская природа. Почти всегда мы искали так называемую ломаную линию горизонта, чтобы в кадрах присутствовал горный пейзаж. Думаю, все это придает проекту особую атмосферу.

В соцсетях вы рассказывали, что Красноярск произвел на вас впечатление. Вы впервые там побывали? Чем вам запомнился этот город?

Да, впервые и в Красноярске, и в Красноярском крае. Я люблю города, в которых отсутствует правильность. Например, я был в Ярославле — этот город в центре очень чистый, аккуратный, со строгой архитектурой. У меня подобное вызывает ощущение, что я нахожусь в декорациях, как будто там нет живинки и души. А Красноярск в этом смысле меня очень порадовал, потому что там даже исторический центр живой: много ресторанов, кафе, магазинов. Эта неправильность, хаотичность построек меня всегда очень привлекает. Плюс, конечно, потрясающий Енисей!

А на «Столбах» удалось побывать?

Да. Я испытывал скепсис по отношению к «Столбам» из-за перспективы идти десять километров пешком в гору — я не большой любитель тяжелого кардио. Но это того стоит. Ты преодолеваешь довольно тяжелый путь, и в конце, как приз, открывается невероятный пейзаж.

«Столбы» — это огромные валуны размером с гору, возвышающиеся над лесом. Это невероятное зрелище. Кроме того, там много сосен, и их корневая система находится частично не под землей, а на земле — ты попадаешь в такой мистический лес, где вполне может жить Баба-яга или леший.

А если подняться на один из «столбов», открывается эпический вид на Сибирь, на тайгу. Я был там в пасмурную погоду, когда лучи солнца проглядывали сквозь тучи и гуляли по лесу. Стоял там минут тридцать, созерцая и пытаясь осознать, что человек на этой планете гость и насколько мы малы в сравнении с величием природы и мироздания.

В «Ронине» вы играете бывшего спецназовца, который приезжает в родную деревню за сыном и начинает там подрабатывать почтальоном. Расскажите чуть подробнее про этого героя.

Все время акцентируется внимание на том, что он бывший спецназовец, но на самом деле для повествования эта деталь не имеет принципиального значения. Она дает только одно — это уверенный в себе герой, который может постоять за себя и в любой опасной ситуации способен найти решение.

На месте зрителя я бы настраивался не столько на детектив и боевик, сколько на довольно умную и не пошлую мелодраму. Основная линия — это все же взаимоотношения героя с детьми: с его родным сыном, которого он не видел десять лет после развода с женой, и с оставшимся сиротой ребенком жены от другого мужчины. У героя возникает довольно тяжелый моральный выбор: стать опекуном этого ребенка или отказаться от него. Эта дилемма — ключевая в событиях сериала.

Кроме того, в «Ронине» важен не только мой персонаж, но и другие — жители поселка, куда приезжает мой герой. Мы огромное значение уделяли второстепенным героям, у каждого из них своя история, и они не менее интересны.

А я правильно понимаю, что второстепенных персонажей играли актеры из Красноярского края?

Да, приблизительно 95% актеров в сериале — из Красноярска, Минусинска и других городов Красноярского края.

Чем продиктовано такое решение?

В первую очередь — желанием студии «Триикс Медиа» развивать региональные направления в творчестве и задействовать как можно больше артистов из того региона, где происходит съемка. Мне кажется, это очень хорошая тенденция.

В нашем проекте принимали участие замечательные артисты — открытые, профессиональные люди, горящие своим делом. Многие из них приезжали на площадку, чтобы просто посмотреть и поучиться тому, как снимается кино. Если я имел наглость кому-то что-то советовать, они это воспринимали не как критику, а наоборот — просили подсказывать еще. Очень многие из актеров снимались впервые, и с этим были связаны разные курьезные ситуации.

Например?

Один из случаев вспомнил на нашей последней встрече, так называемой «шапке» (это небольшой банкет в честь окончания съемок), Володя Мясников, исполнивший роль приемного отца моего героя.

В первый совместный съемочный день у нас была довольно длинная сцена, в которой наши герои ужинали. И Володя вспомнил, что, когда мы начали репетировать, я наклонился к нему и сказал: «Меньше ешь». Он растерялся, подумал, что я ему на что-то намекаю. Но когда мы начали снимать, сообразил: у его героя было очень много текста, а если говорить и одновременно жевать, то сложно запомнить последовательность действий, к тому же еда мешает дикции. Он меня потом поблагодарил за эту подсказку, потому что иначе мы бы эту сцену снимали очень долго.

Расскажите немного про ваш съемочный день. Что отличало эти съемки от других?

Очень многое зависело от светового дня. Летом день длиннее, и большая часть событий в сериале происходит в дневное время. Начинали мы обычно часов в семь, и затем — обычная смена, двенадцать часов.

Этот съемочный процесс отличало то, что из 20 серий почти в каждой был экшен-элемент — постановочные драки. И у нас была возможность их репетировать, так как постановщик трюков тоже находился в Красноярске. Так везет не всегда. Но тут у нас была возможность встречаться дополнительно и придумывать рисунок, корректировать его, делать пластичным, чтобы на съемках можно было вносить изменения.

А как вы входите в образ героя? Как готовитесь к роли?

Когда я слышу от артиста, что он входит в образ, становится другим человеком, то считаю — и это исключительно мое мнение, — что либо у человека шизофрения, либо он просто врет. В любом случае ты остаешься собой. Другое дело, что для разных образов ты «наращиваешь» на себя некие черты или манеру поведения, но основа персонажа — это ты.

При этом один из самых интересных моментов в работе над «Рониным» — мне нужно было набрать массу. Когда мне предложили принять участие в проекте, я весил 81 килограмм, поэтому на спецназовца я был мало похож. В результате три месяца перед съемками я потратил на довольно серьезную физическую подготовку — работу в спортзале, высококалорийное питание.

Я набрал 10 килограммов, которые дали и другое ощущение персонажа. Новый вес трактовал определенную манеру существования в кадре. Я стал менее легким и подвижным, но более тяжеловесным и сосредоточенным. Это интересный опыт, думаю, буду и дальше с этим экспериментировать, потому что физическое состояние во многом влияет на ощущение себя в кадре.

Вы играли некоторое время в Александринском театре. Расскажите, чем работа в театре отличается от съемок в сериалах.

Моя театральная карьера была не такой насыщенной. Я два года отработал в Александринском театре, в Петербурге, после выпуска (из Театральной академии. — Прим. ред.). Нас, молодых артистов, задействовали в основном в массовых сценах. В одном спектакле мы играли чиновников, в другом — жителей гоголевского Миргорода, в «Царе Эдипе» — хор. Это была довольно машинальная работа, но не очень творческая.

Конечно, съемки в сериале и работа в театре различаются. Если в театре необходима довольно яркая и «энергетическая» игра, в кино она приведет к переигрыванию. Основная проблема опытных театральных артистов, которые приходят в кино, — очень яркая игра, которую необходимо приглушать и делать более точной. При этом, если театральный артист переходит в кино, потребуется всего день-два для того, чтобы он заиграл хорошо. А для того чтобы даже талантливый киноактер хорошо заиграл на сцене, потребуется намного больше времени. Все-таки театр — более сложная система, и ведется более сложная работа со сценой и со зрителем.

«Ронина» снимали четыре месяца. Вы все это время находились на съемках?

Да, я был там все время. Но между блоками — мы снимали по пять серий — у меня была возможность ездить домой и навещать семью. Жизнь на расстоянии тяжела.

В соцсетях вы несколько раз размещали видео, как вы поете с дочерью, женой и друзьями. В одном из постов вы написали, что обожаете такие вечера. Вы продолжаете так собираться? И чем вы еще занимаетесь, когда проводите время с семьей?

Мы продолжаем устраивать такие вечера. Сейчас пореже, потому что у меня появилось довольно много проектов, которые снимаются за пределами Петербурга — в Москве, Сочи, в Красноярске вот четыре месяца провел. Но мы стараемся не нарушать эту традицию.

Вообще, мы довольно аскетичная семья. Любим семейные вечера, настольные игры, небольшие поездки, например в Выборг. Если у девчонок есть возможность, они приезжают ко мне на съемки. Например, как-то они приезжали в Ярославль и довольно хорошо там провели время, несмотря на то что я почти все время работал. В Красноярск они приехать не смогли: у Полины была учеба, у Инны выпуск спектакля (жена Дмитрия — Инна Анциферова, актриса Санкт-Петербургского драматического театра им. В. Ф. Комиссаржевской. — Прим. ред.). О чем я жалею, конечно, думаю, им бы тоже там очень понравилось.

А хватает ли времени на компьютерные игры? Знаю, что вы любите в них играть.

Сейчас мой пыл немного подостыл, но это связано с тем, что было довольно много работы и я очень увлеченно ей отдавался. Поэтому моя любимая Playstation в Красноярске простояла неприкаянной несколько месяцев, и я просто отвез ее домой. Но меньшим поклонником видеоигр я от этого не стал.

Я вообще продвигаю идею о том, что видеоигры — это искусство. Не случайно сейчас многие из них экранизируют. Эти истории действительно достойны того, чтобы их увидело большее количество людей, в том числе и те, кто до видеоигр по ряду причин не доберется.

Например, моя супруга — противница видеоигр. За наши долгие годы совместной жизни мне так и не удалось затащить ее в этот мир. При этом она с удовольствием посмотрела и сериал «Ведьмак», и «Одни из нас».

В экранизации какой игры вы хотели бы сняться?

Меня немножко опередили с «Ведьмаком». Геральт из Ривии (главный герой фэнтезийного литературного цикла «Ведьмак». — Прим. ред.) — один из моих любимых персонажей. Я с удовольствием сыграл бы эту роль. Но я в этом смысле не фантазер, а реалист и понимаю, что пока это маловероятно.

А с кем из зарубежных коллег — актеров, режиссеров, сценаристов — вы бы хотели поработать?

Мне очень нравится, как работают британские артисты. Я мечтаю посмотреть спектакль с участием Камбербэтча. Я очень хотел бы увидеть, как такие люди работают вживую.

Потом есть Джеймс Макэвой. Я к нему относился довольно равнодушно, пока не посмотрел фильм «Грязь». Там есть несколько сцен, которые, очевидно, были сняты одним дублем, и переключения, которые Джеймс Макэвой делал в кадре, были поразительны. Сцена начиналась с одного настроения и состояния, переходила в совершенно другое и потом в третье. Это невероятная актерская работа.

Вы в одном из интервью говорите, что мечтали стать актером, вы им стали и работаете уже много лет. Все получилось, как вы хотели. О чем мечтаете сейчас, к чему стремитесь?

Мне все больше и больше становится интересна режиссура, и я постепенно начинаю двигаться в этом направлении. Я очень скептически отношусь к непрофессионализму, когда люди берутся за профессии, которым они не обучены. Сейчас у меня нет времени и сил получить второе высшее, но я занимаюсь самообразованием — изучаю литературу по режиссуре, осваиваю монтаж.

В Красноярске у меня появилась возможность помогать режиссерам «Ронина». Съемочный график был плотный, у режиссеров было очень много задач. Я вызвался помогать в работе с артистами. Это был хороший опыт. Я понял, что где-то я действительно могу помочь, а где-то мне еще предстоит учиться, чтобы уметь взаимодействовать с любыми артистами, в том числе с детьми. У нас в проекте участвовали двое детей, и было интересно наблюдать, как понятные для профессиональных артистов вещи не так легко даются детям, и нужно искать подход, чтобы и у них в кадре получилось то, что надо.

Поэтому — да, я стремлюсь к режиссуре, к созданию историй.

У вас уже есть задумки, о чем могли бы быть эти истории?

Да, есть несколько. Они ждут своего часа.

Фотограф: Дарья Малышева

Креативный редактор: Светлана Некрасова

Продюсер: Роман Рык

Арт-директор: Ирина Лутцева

Стилист: Эмма Козлова

Сет-дизайнер: Анастасия Панкратова

Визажист: Виктория Елисеева

Ассистент фотографа: Иван Вахляев

Ассистент стилиста: Елизавета Фесенко

Ретушер: Жанна Галай