Чтение: Роберт Роупер «Набоков в Америке»

Летом Набоков обычно чувствовал себя хорошо и наслаждался жизнью. Вообще же годы, отданные работе над книгой, отрицательно сказались на его здоровье: печальная эпопея с зубами, межреберная невралгия, которая снова начала его мучить в 1950 году. Набоков рассказывал Уилсону:

Почти две недели я пролежал в больнице. Вою и корчусь в муках с конца марта, когда грипп, который я подцепил на довольно скандальной, хотя и организованной из самых лучших побуждений вечеринке [журнала New Yorker], вызвал чудовищную межреберную невралгию, вследствие чего, страдая от непереносимой, непрекращающейся боли и столь же непереносимого страха, вызванного мнимыми болями в сердце и почках, я очутился в руках докторов… Я и сейчас еще не совсем здоров, сегодня у меня случился небольшой рецидив; я пока в постели, дома.

Дома он, по крайней мере, мог спокойно писать и ему никто не мешал. Вера подменяла его на лекциях, а прочие досадные обязанности на время отпадали.

Учеба Дмитрия в Гарварде продвигалась нелучшим образом: первый семестр «начался бурно», по словам Набокова, — однако вскоре дела пошли на лад. Он был рассеян, но умел «сосредоточиться на странице и запомнить ее с фотографической точностью», как впоследствии писал он сам, так что, к радости родителей, в конце концов получил диплом с отличием. Набоков писал сестре, что Дмитрий «больше всего интересуется, в следующем порядке: альпинизмом, барышнями, музыкой, бегом, теннисом и науками». В Гарварде Набоков не только занимался исследованиями, но и присматривал за сыном: Владимир и Вера установили правило, по которому Дмитрий должен был сам зарабатывать себе на карманные расходы, и он выгуливал собак, разносил почту в районе Гарвард-Ярд, «играл в теннис и беседовал по-французски со странным краснолицым холостяком из Бостона», который забирал его на «ягуаре».

Дмитрий вступил в Гарвардский клуб альпинистов. С самого основания в 1924 году члены клуба совершали восхождения на наиболее высокие и трудные горы. В те годы, когда Дмитрий занимался в клубе, тот переживал расцвет. Альпинисты из Гарварда ездили на Аляску, в Перу, Антарктику, Гималаи, в Канадские Скалистые горы и в Западный Китай. Самые опытные и прославленные американские альпинисты 1950-х годов были из Гарвардского клуба, в том числе Чарльз Хьюстон, руководитель экспедиции 1953 года на Чогори (во время которой погиб Арт Гилки), Эд Картер, редактор American Alpine Journal, самого авторитетного в мире журнала об альпинизме, и Брэд Уошберн: благодаря его аэрофотографиям горы Маккинли (ныне Денали) и прочих пиков удалось составить точные карты местности. Дмитрий в тех восхождениях не участвовал, но общался с этими людьми и прошел путь от новичка до руководителя группы первопроходцев по определенному маршруту. В 1954 году опубликовал в Alpine Journal статью «Восточные склоны горы Робсон» где описал восхождение по восточному склону на наивысшую точку гряды Канадских Скалистых гор, которое заняло два дня, так что ночевали альпинисты в расселине в леднике. Во время той же экспедиции Дмитрий возглавил группу, которая первой поднялась на гору Гибралтар хребта Селкерк. Группа Дмитрия приехала в Канаду «на стареньком катафалке-«паккарде», у которого мы заботливо перебрали мотор… устроили в салоне спальные места» и поставили шины от колес бомбардировщика «Норт Америкэн В-25 Митчелл», еще из военных запасов.

«Вера и я… в постоянной тревоге из-за него — верно, никогда не привыкнем», — писал Набоков своей сестре Елене об опасных хобби сына. Несколько альпинистов из Гарвардского клуба погибли. Не меньше восхождений Дмитрий любил скорость, и к сентябрю 1953 года, по словам отца, «заездил третий автомобиль и собирается купить подержанный аэроплан». Летом 1953 года Дмитрий «строил дорогу в Орегоне, орудуя гигантским грузовиком», а отец с матерью волновались за сына и то и дело приезжали навестить.

Некоторое время Набоковы провели в Ашленде, штат Орегон. Как и Афтон, и Эстес-Парк, и Теллурид, Ашленд лежит в долине меж высоких гор, в данном случае Сискию. Вокруг городка много рек, озер и заболоченных лугов. («Нет в жизни большего удовольствия, чем исследовать… какое-нибудь болото в горах», — писал Набоков Уилсону.)

В Ашленде был торговый район и скромные деревянные домики, которые сдавали в аренду. Летом Ашленд утопает в розах. Здесь Набоков продиктовал большую часть «Лолиты» в ее окончательном варианте. Вернувшись в сентябре того года в Итаку, Набоков сообщил Кэтрин Уайт, что «более-менее завершил… грандиозный, мистический, надрывающий сердце роман», который «стоил пяти лет мучительных сомнений и адских усилий». Роман наложил на него «невыносимое заклятье»: это «великое и запутанное произведение, не имеющее аналога в литературе. Ни одна из частей романа совершенно не подходит» для публикации в журнале New Yorker.

Отрывок из книги «Набоков в Америке. По дороге к "Лолите"» (перевод с английского Юлии Полещук) предоставлен для публикации издательством Corpus.