Место силы — Пермь.

Расскажи о своей семье.

Я считаю, что у меня абсолютно благоприятная семья, где папа – человек сильный и требовательный, который всегда хотел, чтобы все было по его правилам. Мама же всегда оберегала нас с сестрой, служила таким буфером от его домостроя в легкой форме. Тем не менее, для обоих родителей главным было, чтобы мы как личности развивались. Никто нам секций и музыкальных школ не навязывал – выбор сами делали. Отец научил меня мужскому благородству, дал пример того, что мужик не должен ныть, как бы тяжело ему не было, что должен семью защищать, быть без говнеца и не пытаться вечно урвать что-то. Мама же мне привила любовь к созиданию и женской гармонии.

Родители дали мне очень много в плане генов, воспитания и главное любви, но без перегибов – типа я не золотой сыночек-баловень.

20 апреля с женой вот любимой отметили четвертую годовщину свадьбы, а буквально через месяц сам стану отцом – теперь и у меня своя социальная ячейка есть!

Не знаю, цинизм ли это, но могу сказать, что пока семейный институт у меня не сильно развит. Не люблю вот эти все семейные застолья, в которых есть какая-то фальшь. Все пытаются казаться кем-то, а не быть, что-то доказывают друг-другу. При этом с каждым по отдельности мне безумно интересно и я понимаю, что нужен им. Родственники буквально требуют меня иногда. Наверное, это потому что я знаю их настоящих и порой озвучиваю такие их мысли, которых сами они страшатся.

В прошлом году на Red Fest ты устроил свой бар «Коробка», а потом съел заработанные деньги. Расскажи, зачем?

Во-первых, я не ел, а сжигал. Бар мы организовали абсолютно стихийно. В субботу ночью делали афтепати для фестиваля – получилось феерично. Как всегда. На следующий день проснулись с Сашей Белобородовым дома, почти не поспав. Организаторы звонят, надо аппаратуру собирать срочно, вещи какие-то вывозить. За окном хмарь лютая, туман, изморозь. Саша говорит: «… (Черт), как это ужасно!». А я говорю: «Нет, Саша, это … (удивительно) как прекрасно». Он меня рептилоидом тогда назвал, что мне лишь бы под сырой камень где-то забраться или с портвейном под дождем щеголять.

Короче приехали на площадку. Коля Канищев в своем дождевичке гриль растапливает, печеной картошечкой угощает всех. Пивка выпили. Тут и солнышко вышло, люди приходить начали, чувствовалось, что очень уж всем хочется как котам улыбаться. Я вспоминаю, что в багажнике с прошлого мероприятия осталось очень много бухла. Идем в машину, загружаем все в коробку, охране говорим, что мы тут организаторы, проходим и начинается. Придумали бар «Коробку», раздули целую теорию, что мы тут не зарабатываем деньги, так как это не этично, за место же не платили, так что все деньги сожжем. И действительно сожгли все, что заработали.

Почему бесплатно не наливали?

Я считаю, что несправедливо, если какое-то благо возникает просто так. Это же не благотворительность. На фест люди пришли потреблять, деньги тратить, а я не имел права эти деньги зарабатывать. Логично, конечно, было бы оставить хотя бы по себестоимости, но мне в какие-то моменты хочется … (нафиг) слать всю логику и делать провокационные вещи, которые люди не понимают (как моя шуба, например). Эта такая радикальная социальная терапия, которая всех раздражает, и которую я позволяю себе крайне редко.

Сейчас я сам – свой бренд, который нужно правильно подавать, вести себя более корректно, причесывать себя, свою одежду, свои социальные сети. Мой бренд связан с моей работой, с «Домом культуры» и всем, куда мы с командой движемся. Я не могу все взять и бросить, уйти в разнос. А бар «Коробка» – это был вполне уместный звездный час моего внутреннего панка – тупой протест за веселье без «сраных бумажек». В такие моменты от меня никто ничего не требует, и воплощается мое искреннее желание давать людям радость и благо просто так.

Если бы твоя жизнь не зависела ни от чего, что бы ты делал?

Я бы за два года стал одним из самых крутейших рок-н-рольщиков и сдох бы в 27. Сейчас мне 27 (о-оу!), но в этот клуб я уже никогда не попаду. Я иногда даже думаю, что я – эксперимент какой-то инопланетный. Идеально-выверенное равновесие женского и мужского начала, интроверсии и экстраверсии, иррационального и рационального и так далее. У меня есть определенная миссия, связанная с поиском внутреннего баланса и баланса внешнего мира. Если бы мне можно было отпустить вожжи, я бы … (офигительно) круто прогорел свою жизнь, как в песне «Машины Времени».

Был бы очень большим костром, оставил какой-то след. Стал бы очередным необузданным и неудобным для пуритан, отбитым на всю голову фриком, олицетворяющим очередное потерянное поколение под какой-нибудь там латинской буквой в конце алфавита. К счастью, это не моя судьба. Ведь как бы все это не было романтично, так проще, а значит в этом меньше стоящего.

Со временем, как нам кажется, адекватность твоего поведения возросла. Сам как считаешь?

Это, возможно, странно прозвучит, но я знаю будущее. Для меня не удивительна вся история с «Домом Культуры», о котором я твердил три с половиной года после закрытия «Квадрата», (и когда почти все уже верить перестали) с Днем Молодежи и с тем, что дальше будет. Знать будущее, когда ты полностью посвятил себя чему-то, значит лишиться сомнений и тревог – это и страшно, и круто одновременно.
Все естественно и все по плану идет: и брак мой, и то, что я скоро отцом стану, и что из городского сумасшедшего, с которым непонятно как иметь дела, я превратился в человека с определенной концепцией, принципами и репутацией, с которым работать хочется. Я делаю ребрендинг себя. Сейчас я встречаюсь с довольно разношерстной публикой, и не все такие же «бешеные бандиты, как мы». Коля Канищев рассказывает: «Прихожу на встречу с кем-нибудь, заходит разговор о Дане Гурьянове, а они мне: «… (Черт), это че тот обдолбанный чел в шубе?!» А ведь нам именно с ними работать надо, вопросики решать, понимаешь, Данил?»

Вот я и решил стать более «в туфлях, рубашках, Инстаграме», чтобы людские шаблоны не так сильно трясти. Но я бы не назвал это чисто мимикрией. Просто инфантилизма поубавилось, да и нет ведь, по сути, плохих людей. Твое отношение к людям, событиям и вещам зависит исключительно от того, на чем ты фокусируешься. А учитывая, что даже у Гитлера были друзья, почему бы в отношениях с людьми, фокус не сделать лишь на том, в чем они воплощают свою любовь?

Как ты оказался в оргкомитете Дня Молодежи?

Эта тема давно началась. Мы еще щенками во всю эту культреволюцию безуспешно лезли. А относительно недавно я познакомился с Ильей Лисняком, он помимо прочего, был еще и по Дню молодежи в рабочей группе. Сказал, что благодаря Решетникову в этом году дали зеленый свет на реально эффективные и интересные для молодежи проекты. Нужны новые идеи и креативные решения, а никто в этом особо не сечет. «Ну, время пришло!» – подумал я. «Сейчас мистер пермская молодежь, покажет, наконец, на что он способен!»

Потом все довольно туго было. Познакомился с остальными организаторами, представил свое видение, все покивали, здорово, говорят, а концепция то сама где? Ну, ее и надо сейчас изобрести, говорю я! Это ж моя специализация! И тут я встрял. Я же король концепций и гений креатива, мне выпал шанс сделать то, к чему шел последние лет десять, а в итоге из меня выходит какая-то мещанская блевотина, типа «Соль 2.0».

Но в итоге я свою порцию стенаний переработал, связь с космосом установил и перестал усложнять. Кому нужны все эти декоративные тематики, когда такое чудо каждый день в Перми случается?! Вердикт: «… (черт), это … (замечательно), чувак! Концепцию в работу». Жаль только, что меньше двух месяцев осталось. Но нам ли не привыкать?

Как твоя работа в ночном клубе помогает делать мероприятие общегородского масштаба?

На данный момент я занимаюсь той работой, которая удовлетворяет потребности всех моих личностей. В ней и альтруизм, и креатив, и направленность на создание качественного досуга для людей. Мы – не бар, который постоянно устраивает животные пляски, где обрюзглые старые мужики снимают второсортных дев. Мы делаем атмосферу для людей, у нас они чувствуют себя во всех аспектах спокойно и безопасно, в компании таких же добрых и искренних как ты. У нас нет масок, все близкие и родные, даже если и не знакомы совсем. Такая концепция пронизывает весь «Дом Культуры», всех сотрудников и всю мою жизнь в целом.

«Дом культуры» (отдельное спасибо моему другу и по совместительству директору ДК, Илье Олеговичу) научил меня пониманию, что можно делать и концептуально-круто, и за деньги. Раньше я этого не понимал. Раньше я думал, что поп – это высшее зло, а оказалось, что это просто форма. Форма, через которую проще доносить смыслы, если они есть, и окупать их более широким трафиком. Это мой очередной ключевой переход.

Хочется делать качественный продукт, развивать культуру потребления, делать досуг интересней, а для этого нужны ресурсы. Как Ваня Ургант – … (замечательный), по-моему, пример. Его и гопники и бабушки котируют. Есть чему учиться.

В чем твоя миссия?

Моя миссия – это Пермь. Я давно задался вопросом, чего хочу от жизни, что мне нравится, что интересно. Понял, что готов в любой день на дзот телом броситься за то, чтобы родная Пермь стала городом, в котором хочется жить, притом жить интересно, зарабатывать на гармоничную жизнь, заниматься любимым делом. И это не просто какое-то подростковое «хочу», это глубокое убеждение с кучей доводов и факторов. Сейчас я как будто поднимаюсь по горнолыжному склону на подъемнике – подключился к своей струе, своему вектору и, главное сейчас просто не упасть.

Какой ты хочешь видеть Пермь?

Я искренне считаю, что Пермь способна стать следующей культурной Меккой. Не скажу, какого региона, не скажу точную дату. Есть много примеров постиндустриальных городов, типа Бристоля или Манчестера, которые благодаря определенного рода событиям превратились из постпортовых и постпромышленных в музыкальные и культурные столицы.

В нашем городе такое огромное количество деятельных светлых и трудящихся людей, что аж дух перехватывает!

Может быть, все это из-за контрастов, что зоны уральские соседствуют с Театром оперы и балета, благодаря которому во время войны в городе случился посев ленинградской интеллигенции. Или может, потому что город наш стоит на тектоническом разломе плит, где энергия из Матушки Земли неистово струячит. Может быть, это все Гумилев со своей пассионарностью, которая на Урале еще не высвобождалась. Не важно!

У нас здесь кладезь энергии, я это чувствую, вы это чувствуете. Не думаю, что наше поколение поменяет мир. Но в отличие от предыдущего, которое не было для нас старшим наставником, мы создадим среду и почву, для того чтобы «следующие мы», открыв свои глаза и задав вопрос, что я хочу и где я хочу быть дальше, получали ответы здесь, в Перми. Благодаря крутым примерам крутых ребят, которые делают это прямо сейчас и счастливы делать это здесь.

Пермь – это полное соответствие меня. Как будто бы мой аватар, в плане времени, векторов и качеств. Тем более с нынешней властью, когда хотят делать не для галочки, а действительно хорошо. Пришло наше время, друзья! Пора … (тут должен быть мат), ну вы поняли…