Евгения Тимонова доступно объясняет эволюцию на примере Австралии

Эволюция в изоляторе

Давайте представим, что нас изолировали от всего остального разумного мира, и мы потеряли с ним всякие контакты. И дальше будем развиваться совершенно автономно. Как вы думаете, что с нами будет? Чтобы узнать, нам не нужно проводить никаких экспериментов. Для этого у всего мира есть Австралия – самая большая эволюционная лаборатория за всю историю живого. Главное, что нам необходимо для проведения эксперимента – это изоляция. В этом плане Австралия – абсолютный мировой чемпион.

Австралия славится резкими климатическими изменениями. Изначально она была зеленой и тропической, а потом начала высыхать. Изменения постепенно сбрасывают с себя определенное количество участников, а потомки оставшихся будут заполнять пустые места. Главный принцип образования австралийской фауны, которую мы все знаем, – это адаптивная радиация. Кто смог выжить в этом сухом, подверженном пожарам климате, тот и расползался по всем экологическим нишам континента. Австралия такая же, как и весь остальной нормальный мир, только все его экологические ниши и специализации заполнены потомками каких-то отдельных видов, которые смогли выжить.

Австралия – удобное место для тех, кто не очень хорошо знает ботанику. Если у вас спрашивают, что это за дерево, смело говорите: «Эвкалипт». Вы, скорее всего, будете правы. Эвкалиптов в Австралии 700 видов. Если это не эвкалипт, то акация, их тоже порядка 700. Очень засушливый климат с чудовищной солнечной радиацией, способствовал выживанию только отдельных растительных форм. То есть эвкалипты и акации бывают абсолютно любых видов: размером с секвойю или маленький куст, с листьями разной формы. Это тот как раз принцип адаптивной радиации.

Вот есть у нас кенгуру, приспособленный к жизни во всем этом – их у нас будет 40 видов. И они не будут похожи на тех кенгуру, к которым мы привыкли. Они будут похожи на крыс, зайцев, оленей, но все это будут потомки единой удачной биологической формы.

Австралия – континент наполненный мифами. Большая их часть не совсем правдивы. Например, есть представление об удивительной, разнообразной и богатейшей фауне. На самом деле она очень бедна, но при этом безумно оригинальна. Это бедность, которая интереснее любого богатства. Млекопитающих всего порядка 200 видов, что на такую площадь, конечно, мало. Птиц около 600. Вроде бы много, но примерно в два раза меньше, чем в соседней Индонезии. Зато все они удивительны.

Визитной карточкой континента является утконос. Это символ оригинальности австралийской фауны, потому что вместе с ехидной и представителями яйцекладущих млекопитающих, которые счастливо объединили признаки и рептилий и млекопитающих, это единственное животное, которое зародилось именно в самой Австралии. Другая пачка австралийский визиток – сумчатые – появились не совсем там. Существуют разные версии, но сейчас модно говорить, что все они made in China. Из Китая они переместились в Австралию и, по сути, угнали этот материк себе, потому что с ними было тяжело конкурировать. Сумчатые замечательно заполнили все экологические ниши и хорошо приспособились к жизни. 

Яйцекладущие появились именно в Австралии и конкуренцию с сумчатыми выдержали. Как им это удалось? Помните недавний мем: будь, как утконос – милым, славным, непонятно как прошедшим естественный отбор. Утконос ведет полуводный образ жизни, а у сумчатых большие проблемы с внедрением в воду. Вода заливается в сумку и детеныши тонут. Вот такая простейшая причина, которая позволяет утконосу продолжать спокойно занимать свою экологическую нишу.

Ехидна еще совсем недавно была утконосом. Она выглядит, как живое ископаемое, которое очень много лет не меняется, но на самом деле выяснилось, что порядка 30 миллионов лет назад, ехидны начали превращаться в утконосов, и наоборот утконосы начали превращаться в ехидн. Они вышли на берег, принялись поедать австралийских насекомых и стали самыми приспособленными и устойчивыми млекопитающим в Австралии. Они даже могут позволить себе вести дневной образ жизни. Все остальные – ночные и сумеречные. Потому что самый опасный хищник в Австралии – это клинохвостый орел. Он опаснее хищников, которых породила сумчатая фауна.

Одно из сумчатых хищных – мышь. Она обладает удивительной репродуктивной стратегией, которая хорошо характеризует Австралию, как очень низко конкурентную среду. Этот материк настолько сложно приспособлен для жизни, что если в остальных частях света основной движущей силой эволюции является конкуренция между родственными видами, то в Австралии конкуренция настолько низкая, что у них главный лимитирующий фактор – это борьба с внешней средой. И если ты как-то смог сопротивляться этой внешней среде, то ты настолько молодец, что у тебя нет конкурентов вообще. И как раз сумчатая мышь может позволить себе некую эволюционную придурь – у них одноразовые самцы. Они достигают половой зрелости примерно в год. Во время брачного сезона у них подскакивает тестостерон настолько, что они начинают драться со всеми: насмерть с другими самцами, с самками, которые по каким-то обстоятельствам им отказали. И даже если у них все будет хорошо после того, как они победили всех самцов и покрыли всех самок, они все равно умирают от истощения организма, нервов и падения иммунитета. Такого нет больше ни у кого. Только в Австралии ты можешь позволить себе такие вещи, потому что раз уж ты выжил, то живи, как тебе нравится.

Австралия, которую мы потеряли

После хищники стали уже поменьше. Сумчатый волк тоже относится к покойным жителям Австралии. Последний умер в 1935 году в зоопарке Тасмании. Это большой зеленый остров на юге Австралии и большая ее часть покрыта непроходимыми лесами. Они настолько густы и непроходимы, что по сути, в них может быть все, что угодно. Национальной идеей тасманцев является то, что сумчатый волк жив. Каждый нормальный, правильный тасманец видел его либо сам, либо людей, которые были с ним связаны. На Тасмании сумчатого волка видели все, кроме людей с фотоаппаратами и ученых, которые приехали специально, чтобы его найти.

Кто на самом деле существует на Тасмании, так это сумчатый дьявол. На данный момент он является самым крупным хищником и остался только там. В других частях Австралии его нет, потому что пять тысяч лет назад из Индонезии прибыла очередная волна «понаехавших» людей, с которыми была собака. Она поняла, что очень хорошо «зашла». Потому что все, кто живут в Австралии – сумчатые, а все сумчатые очень медленные, наивные и, не буду врать, туповатые. Собака поняла, что сможет жить самостоятельно, одичала и превратилась в самого опасного хищника Австралии – дикую собаку динго. Конечно же, в первую очередь она вытеснила своих конкурентов, то есть сумчатого дьявола и сумчатого волка.

Один из основных экологических законов гласит: не столько опасен твой враг, сколько успешный конкурент. Враг способствует эволюции, потому что у вас начинается «гонка вооружений», а успешный конкурент просто обрекает на вымирание. Динго вытеснили всех, но до Тасмании не добрались.

Почему все сумчатые тупые?

Коала – символ знаменитой сумчатой безмозглости и триумфа экологической специализации. Это животное, которое выбрало сложный, но самый благодарный способ выживания. Она питается только эвкалиптовыми листьями. Эвкалипт служит для нее химзащитой – коала пахнет как аптека и поэтому есть его почти никто не может, кроме древесных варанов и питонов, даже орлы брезгуют. Конкуренции у коалы тоже нет, кроме какой-то пары опоссумов. Одна проблема – эвкалипт не очень питателен. Поэтому коала экономит на всем. Первое среди этого мозг, потому что он очень энергоемкий орган. Совсем недавно по эволюционным меркам у коалы уменьшили мозг настолько сильно и эффективно, что ее голова представляет собой что-то вроде стакана, заполненного мозговой жидкостью, в котором болтается мозг размером с орешек. Череп еще не успел уменьшиться, а мозги уже не работают.

Сумчатая тупость, как и всякая другая, коренится в детстве и в особенности их внутриутробного развития. Сумчатые потому и сумчатые, а не плацентарные. Они отличаются от нас тем, что после зачатия эмбрион питается с трудом. У сумчатых тоже есть плацента, но хиленькая, настолько, что обеспечивает только газообмен. Питание происходит за счет желточного мешка, который имеет свойство заканчиваться. Когда эмбрион сумчатого подъедает все запасы, он вынужден родиться, чтобы не умереть с голоду. Гигантские кенгуру рождаются размером с фалангу пальца и только потом достигают привычных размеров. У этой «фасолины» нет ни глаз, ни ушей. Новорожденный выбирается из родовых путей только при помощи обоняния, находит сумку матери и там зацепляется за сосок, от которого питается. Круто, что эмбрион совершает такое восхождение, но эта крутизна не проходит мимо: для такого пути нужен уже развитый мозг, в котором есть обонятельный анализатор, который оценивает, где верх, а где низ. Ему нужны челюсти, для которых необходим череп. Это означает, что развитие эмбриона, к сожалению, уже исчерпано. Поэтому сумчатые по праву рождения не могут иметь какой-то особенный мозг. Им просто не позволяют этого конструктивные особенности. Они мультяшные, смешные, тупенькие, у них простое поведение, не очень ритуализированное, но у них на это есть уважительная причина.

Вомбат – самое потрясающее по умильности животное на свете, и у него достаточно развитый мозг и сложное поведение. Вомбат ставит перед собой задачи. Это такой зверь- Форест Гамп. У него от рождения простые мозги, но его экологические ниша заставляет его строить норы, а для этого нужен мозг. Когда вы ставите перед собой задачи, ваш мозг просто обязан развиваться, чтобы их решать.

Умные жители Австралии

Казуар – самая опасная птица в мире.Они не летают и поэтому их мозг не смог дальше развиваться, но им хватает того что есть. Помимо казуаров, есть какаду. Из одного вида наплодилось примерно 20 различных, которые сильно друг от друга отличаются, и все они очень умные. Попугаи – часть птичьей интеллектуальной элиты.

Певчая ворона так же считается одной из самых умных представителей континента. Более того, она является ее спасителем. Помните историю, когда в «последнем герое» с подачи Николая Николаевича Дроздова жители острова наелись ядовитой лягушки? Это была жаба Ага, которую завезли в Австралию для борьбы с вредителями сахарного тростника. Но жаба не стала есть вредителей, вместо этого она начала поедать полезных насекомых. Животные- жители Австралии начали есть жабу и дружно умирать от нее. На севере Австралии это действительно очень большая проблема, и что с ней делать, не очень понятно. Ученые думали, кого бы завезти ещё, чтобы исправить ситуацию. Спаситель нашелся среди местных – им стала певчая ворона. Она научилась переворачивать жабу и выедать ее через брюхо, на котором у Аги нет ядовитых желёз.

Следующий умник это новокаледонский ворон, который умеет пользоваться палочками для того, чтобы извлекать насекомых из древесины. Даже не просто палочки. Вороны умеют делать крючочки на них, они затачивают ветки и обкусывают их.

Про людей

Люди живут в Австралии 60 тысяч лет и за это время совершенно не изменились. Первые поселенцы обладали даже более сложной культурой, чем нынешние жители. Их развитие стабилизировалось. Все цивилизации делятся на выживальщиков и прогрессистов. Это классические выживальщики. И дело вовсе не в том, что им сложно выживать. Просто это их единственная цель. Они не хотят прогибать под себя этот хрупкий мир и просто живут, им этого вполне достаточно.

Племя анангу, живущее рядом с горой Улуру, находится там примерно 40 тысяч лет. У них есть ритуальные танцы и исунки, которые они все тысячелетия подновляют по единому образцу без новых деталей. Очень удивляет язык аборигенов. Существует много языковых групп, но их всех объединяет отсутствие слова «Почему». Культура выживальщика характеризуется тем, что развитие идет по определенному циклу. Тебе старейшины твоего племени выдают столько информации, сколько на данном этапе нужно, когда ты станешь постарше тебе дадут следующую порцию. И спрашивать почему – значит нарушать естественный ход вещей.

Поэтому сейчас в Австралии существует два параллельных человечества. Белые переселенцы, которые начали все осваивать в 18 веке, и аборигены, которых всего тысяч 300. Они продолжают пребывать в своем закрытом космосе, не развиваться, и при этом жить достаточно хорошо по аборигеновским меркам. Напомню, что в свое время это был авангард человечества. Одни из первых людей, которые вышли из восточной Африки, которые вышли покорять мир и зашли достаточно далеко. Но за все время изоляции, они из авангарда превратились в цивилизационный резерв.

Сейчас белые австралийцы наконец-то перестали гнобить своих аборигенов, назвали их людьми и поняли ценность странной фауны и тех самых аборигенов. Они учатся с ними взаимодействовать и не задавать тот самый вопрос  «почему». Учатся довольствоваться тем, что уже есть и тому состоянию, когда ты абсолютно счастлив от того, что тебе выдается.

Текст: Ксенья Буравова