«Facebook собиралась монетизировать всех и превратить людей в живую рекламу»: отрывок из новой книги-разоблачения от журналистов The New York Times

Задолго до того как Сэндберг (прим.ред. — бывший директор Google, операционный директор Facebook) пришла в компанию с идеей наращивания усилий по добыче данных, Джефф Честер (прим. ред. — директор Центра цифровой демократии США) с опаской следил за ростом корпорации. В ноябре 2007 года этот защитник права на конфиденциальность частной жизни сидел в своем крошечном офисе в Вашингтоне и смотрел прямой эфир блога Цукерберга на своем ноутбуке. Основатель Facebook выступал перед руководителями рекламных компаний в Нью-Йорке и объявлял о последнем новшестве платформы: революционной программе под названием Beacon («Маячок»). 

Честер напрягся. «Beacon, — продолжал Цукерберг, — это рекламная инициатива, которая собирает информацию о покупках пользователя Facebook на других сайтах — билеты в кино на Fandango, бронирование отеля на Tripadvisor, диван на Overstock — и публикует ее в Ленте новостей своих друзей». Эти компании были партнерами по Beacon и горели желанием участвовать в программе, которая предоставляла им данные о пользователях Facebook и продвигала их товары и услуги через рекомендации, даже если они были ненамеренными. Сделанная покупка, прочитанный рассказ или отзыв о рецепте автоматически появлялись в Ленте пользователей. Идеалом рекламы считается «сарафанное радио», и Facebook предлагала способ обеспечить такую рекламу в массовом масштабе: пользователи фактически могли выступать в роли представителей бренда. Beacon стирал границу между рекламой и «органическими» комментариями пользователей. «Ничто так не влияет на человека, как рекомендация от надежного друга», — сказал Цукерберг. Facebook уже подписала более сорока контрактов с партнерами, включая CBS, New York Times и TheKnot, которые платили компании за привилегию представить их бренды пользователям социальной сети.

То, что «Центр цифровой демократии» имел лишь одного штатного сотрудника, самого Честера, и располагался в районе Дюпон-Серкл, вдали от центра политической активности на Капитолийском холме, его не смущало. Этот коренной бруклинец с удовольствием играл роль аутсайдера. Именно аутсайдером он и выглядел в своих мятых брюках, очках без оправы и со взъерошенными волосами, выделяясь среди лоббистов Вашингтона, щеголяющих в строгих костюмах и галстуках. Каждый день он просматривал около десяти изданий, посвященных технологиям и рекламной индустрии, в поисках сомнительных методов ведения бизнеса и резюмировал свои находки в имейлах, которые затем отправлял журналистам. Он славился неподражаемыми краткими высказываниями. Всего за несколько дней до заявления Цукерберга Честера процитировала The New York Times. Он называл поведенческую рекламу «пылесосом цифровых данных на стероидах». 

По его мнению, появление Beacon ознаменовало падение планки на небывалый минимум. Цукерберг не спрашивал разрешения у владельцев аккаунтов Facebook, прежде чем использовать их в качестве торговых агентов: Beacon делал их таковыми автоматически. Facebook расширяла свою сеть данных, используя информацию о пользователях, переходя все этические границы. Он позвонил в группы по защите конфиденциальности частной жизни, сделал заявление для прессы и обратился к своим контактам в СМИ.

«Это был тревожный звонок. В Beacon были заложены семена всех проблем, которые взошли позже, — вспоминает Честер. — Независимо от того, хотел этого человек или нет, Facebook собиралась монетизировать всех, кто пользовался социальной сетью, и превратить людей в живую рекламу».

На следующий день пользователи Facebook были шокированы, увидев, что их частная жизнь выставлена на всеобщее обозрение. Внезапно заказ билетов на самолет во Флориду на сайте Travelocity, вчерашний просмотр фильма или предложение на eBay появились в Лентах новостей друзей, родственников и коллег. Одна девушка обнаружила, что ее парень купил ей кольцо с бриллиантом, явно готовясь сделать предложение. 

Возмущение не заставило себя долго ждать. 20 ноября общественная правозащитная организация MoveOn.org распространила петицию с просьбой закрыть сервис Facebook, которая в течение нескольких дней собрала 50 тыс. подписей. По мере того как споры набирали обороты, компании Coca-Cola и Overstock отказались от участия в программе, заявив журналистам, что они были введены в заблуждение и полагали, что Beacon предполагает активацию самим пользователем. Когда Facebook ответила, что функцию можно отключить, пользователи привели доказательства обратного. Исследователь безопасности из Computer Associates заявил, что, отказавшись от опции Beacon, он заметил по закономерностям сетевого трафика, что рецепты, которые он сохранял на Epicurious, отслеживались Facebook.

«Разъяренная публика упускала суть проблемы с Beacon, — считал Честер. — Конечно, неловко и неприятно, когда информация о вашей покупательской деятельности становится достоянием знакомых и членов семьи. Но все это лишь отвлекало от реальной угрозы: того факта, что людей отслеживает и контролирует совершенно новая организационная сущность». Все знали, что нужно опасаться правительственной слежки, но, по мнению Честера, опасность заключалась не в том, что о вас знают общественность или правоохранительные органы, а в том, что знают коммерческие предприятия и рекламодатели. И в том, что знает Facebook.

Спустя всего несколько недель после своего выступления в Нью-Йорке Цукерберг извинился за то, что навязал пользователям новый рекламный инструмент, и объявил, что изменит настройки, дав им возможность отказаться от участия в программе. В своем блоге он заверил, что Facebook прекратит делиться информацией о покупках пользователей без их разрешения. Он признал, что запуск программы был неудачным. «Мы не нашли правильный баланс», — сказал он. Вся эта полемика и само неубедительное извинение Цукерберга полностью игнорировали факты нарушения конфиденциальности.

Отрывок взят из третьей главы книги «Внутри Facebook. Голая правда». Предоставлено для публикации ИД «Питер».