В 2021 году фигуристка отыгралась за 6 лет: взяла золото Командного чемпионата мира в Осаке и серебро в Стокгольме. Воспитанница легендарного петербургского тренера Алексея Мишина (это он ставил на лед Плющенко и Ягудина) и Юрий Смекалов весь 2021-й работали над триумфальными номерами. И в Осаке, и в Стокгольме Туктамышева исполнила произвольную программу «Хроники заводной птицы» по мотивам романа Мураками, которую они вместе со Смекаловым ставили в прямом эфире Инстаграма, приглашая к соавторству всех поклонников. По просьбе журнала «Собака.ru» хореограф Юрий Смекалов и фигуристка, лауреат премии «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга»-2021 в номинации «Медиалидеры», Елизавета Туктамышева созвонились и придумали номер про Чарли Чаплина, обсудили связь льда с русским театром и выяснили, что от выгорания лучше всего спасает адреналин и соревнования.
Юра: Лиза, ты как, настроилась?
Лиза: Конечно.
Юра: Тогда начнем. Уже много лет ставить номера для фигуристов приглашают хореографов из театральной или балетной сферы — Челидзе, Варнаву, Пименова... Меня, в конце концов! Думаю, пора устроить революцию и пригласить профессиональных тренеров по хип-хопу. Что думаешь?
Лиза: Я бы кроме хип-хопа еще и к джазу обратилась, но приглашала бы танцоров в качестве экспертов уже в самом конце — на готовое. Чтобы они могли указать на конкретные движения, подсказать элементы. Доверить танцору хип-хопа ставить мою программу полностью я бы не смогла — мне нужен человек, который будет знать меня и видеть картинку целиком.
Юра: Какую роль ты бы хотела сыграть на льду?
Лиза: Я никогда не катала комическую тему. Не использовала смешные образы. И очень хочу попробовать!
Юра: Ты с этим справишься. У тебя с юмором все в порядке, ты очень живая. А в фигурном, мне кажется, не так много настолько живых спортсменов. Одно дело — концентрация, строгость выполнения задачи. Другое — игривость. Второго пункта многим не хватает. Расскажи, номера каких своих коллег ты считаешь эталонными?
Лиза: Мне очень нравится короткая программа Нейтана Чена в Олимпийский сезон — 2018 под Бенджамина Клементина, короткая программа Камилы Калиевой «Девочка на шаре» и короткая программа Каролины Костнер под французский шансон.
Юра: У меня идея! Я придумал тебе комический номер. Я знаю, что Алексею Николаевичу Мишину очень нравится образ Чарли Чаплина.
Лиза: О да.
Юра: Я уверен, что Чаплин в прочтении женщины, в твоем прочтении, — это круто. А еще у Леонида Якобсона был балет-миниатюра «Вестрис» на музыку Геннадия Банщикова, который он поставил специально для Михаила Барышникова. Я советую тебе прямо сейчас открыть YouTube и посмотреть — это абсолютно уникальная работа. Это театр дель арте, когда главный герой в накрахмаленном парике и камзоле принимает разные образы — старика, взбалмошной женщины, ребенка, невежды, ловеласа и так далее. Это очень красиво. Если стилизовать под итальянский ренессанс, будет бомба.
Лиза: Алексей Николаевич оценит. Если возвращаться к теме про хореографа, я вспомнила, как однажды работала с Ше-Линн Бурн, которая, на мой взгляд, — один из самых гениальных хореографов современности. Она раньше занималась фигурным катанием профессионально и хорошо понимает, как движение будет выглядеть на коньках. Для меня такой вариант — лучший.
Юра: Почему трудно переносить хореографию с пола на лед?
Лиза: Когда мы ставим в зале, мы не до конца прорабатываем технические элементы в скольжении — крюки, выкрюки, повороты. Самое сложное — переносить связки руки-ноги, чтобы они сочетались с движением конька, не противоречили ему.
Юра: Давай расскажем читателю, с чего вообще начинается проработка хореографии в фигурном катании.
Лиза: Мы смотрим и подбираем образы, которые хотим на новый сезон. Это раз. Хореограф рассматривает спортсмена, знакомится с его состоянием и видит, с чем он может справиться, а с чем — нет. Это два. Три — идет поиск, согласование музыки и ее монтаж под программу, чтобы все было четко по времени. А потом все, работаем! В самом конце, когда программа сделана, к нам присоединяется тренер. Алексей Николаевич вносит корректировки: говорит, где убрать движение, где добавить. Споров обычно нет, только если где-то нужно добавить шаги, когда программа почти сделана. Для меня всегда очень трепетный момент, когда тренер оценивает хореографию.
Юра: Что вообще сейчас модно в хореографии?
Лиза: Современная музыка, под которую можно катать модерн. От классики потихоньку отказываются, ищут молодых композиторов, которые могут что-то новое предложить. Я, например, осенью 2020-го катала произвольную программу под музыку Бхимы Юнусова — крутого молодого композитора, работающего вместе с рэпером Хаски. А в феврале этого года я в последний момент решила поменять музыку из балета Арама Хачатуряна на трек Lovely Билли Айлиш и Khaild.
Юра: И это было круто! Твои работы очень разножанровые, наполненные драматургией и яркостью персонажа. Когда я об этом думаю, то представляю, что из школы легендарного тренера Алексея Мишина и его спортсменов можно сделать институцию повышения танцевального образования.
Лиза: Что ты имеешь в виду?
Юра: Сейчас все начинается с того, что хореограф подбирает для тебя стиль и жанр. Но если бы вы, фигуристы, учились танцам параллельно с катанием, вы были бы готовы к тому, чего от вас ждут. И могли бы проявлять больше инициативы. Русская школа фигурного катания очень сильно сопряжена с театром, с балетом, у нас мощный бэкграунд драматического действия. Если взять за пример Олимпиаду, то одна программа, короткая, соответствует современным тенденциям, а другая программа, произвольная, — это мини-представление, спектакль, в котором раскрывается внутренний мир героя, используется безумная техника.
Лиза: Если подумать, когда судьи оценивают мою работу, сначала они смотрят на технику, потом на компоненты. Хореография — это баллы именно за компоненты: очень важно, чтобы спортсмен чувствовал музыку и показывал ее красиво, а не заученно. Для меня, как для фигуристки, это принципиальный момент — самой вкладываться в движения и иметь возможность что-то поменять.
Юра: А если бы не фигурное? Чем бы ты занималась?
Лиза: Ну, в балет меня не взяли бы с моим телосложением. (Смеется.) Поэтому я бы пошла на латиноамериканские танцы и профессионально, с головой, ушла бы в них.
Юра: У тебя очень интенсивная жизнь и карьера. Скажи, что у тебя с выгоранием?
Лиза: Для меня выгорание — это опустошение и ситуация, когда нет ни одной сильной эмоции, за которую можно было бы зацепиться. Это момент, когда ты не можешь вступить в тренировочный процесс, все кажется однообразным. Но я умею с этим справляться. Мне хорошо помогает, когда я беру два дня и не думаю о фигурном, переключаюсь. Либо я еду на соревнования, выхожу на старт и чувствую, как приливает адреналин. Да, соревнования — вот мое средство от выгорания.
Юра: Ты иронично называешь себя «фигуристкой бальзаковского возраста». Если серьезно, каким ты видишь свое будущее?
Лиза: Сейчас я хочу одного: попасть на Олимпийские. Это моя цель. Пока я готовлюсь в обычном режиме, не расслабляюсь, работаю — выжму из себя максимум в этом сезоне. А потом, возможно, переключусь на программы, в которых можно будет реализовать шоу. На шоу можно гораздо ярче себя показать, чем в соревновательной программе. Но сначала — Олимпийские игры!
Фото: Данил Ярощук
«Собака.ru»
благодарит за поддержку партнеров премии
«ТОП 50 Самые знаменитые люди Петербурга 2020»:
старейший универмаг Петербурга и главный department store города
и
Комментарии (0)