Вероника Джиоева: «Опера — это наркотик: один раз вышел на сцену, и все»

Вы выступаете по всему миру, но всегда возвращаетесь в наш город. Почему?
Честно скажу, из-за зрителя. К сожалению, мне тяжело петь в Новосибирске, так как здесь очень пыльно, что негативно сказывается на голосе. Зимой не прилетаю из-за климата: в холодное время года можно легко простудиться и сорвать выступление. Мне не нравится местный аэропорт настолько, что каждый раз думаю — больше не вернусь. Но после спектаклей поклонники пишут такие слова, что я понимаю: даже Толмачево меня не остановит. Поэтому Новосибирск для меня — это, прежде всего, люди. И не только зрители, но и коллеги, которым я безумно благодарна за все.

То есть артист работает, прежде всего, для зрителя, а потом для себя?
В первую очередь, для Бога. Если возникают проблемы с голосом, мы всегда обращаемся к Господу за помощью, и он слышит. Иначе чем объяснить ситуацию, когда у тебя нет голоса, но ты делаешь шаг на сцену, и он появляется? При этом я не хожу в церковь, но начинаю петь и чувствую, что чудесная сила меня ведет.

Не страшно выходить на сцену в такой ситуации?
Я очень смелая, поэтому нередко импровизирую во время выступлений. Я пою не под фонограмму, и каждый спектакль — это прожитая мною жизнь. Сейчас в Москве спела мировую премьеру Эдуарда Артемьева, которую он посвятил музыканту Владимиру Минину и его хору. Сначала хотела отказаться из-за нехватки времени для репетиций, но меня потрясла его музыка. До этого в Новосибирске исполнила три кардинально разные партии Аиды, Турандот и Мими. Образ Турандот мне ближе из-за ее сильного характера, однако именно такие героини, как Мими и Микаэла, на которых я совсем не похожа, трогают людей до слез. После смерти Мими плакали все — и зрители, и солисты. Это моя первая партия, я ее давно пою и, мне кажется, на достаточно высоком уровне. Слушаю записи других исполнителей, но не все впечатляют: голоса хорошие, но надо еще сыграть, чтобы тебе поверили. В роли Мими я кашляю так, что все думают, что я действительно умираю от чахотки.

Где-то учились театральному искусству?
Это от сердца идет. Увы, мне не попадались педагоги, которые бы обучали меня актерскому мастерству. Поэтому мне бы хотелось привезти в Россию выдающихся режиссеров того поколения. Я работала в постановках современных известных режиссеров, но они создают общую картину, и не раскрывают индивидуальность каждого.

Расскажите о своем сольном концерте в Новосибирске?
30 октября мы с Димой Сибирцевым, директором «Новой оперы» в Москве, споем русские романсы и итальянские песни. В Новосибирске я выступаю после Кемеровского благотворительного концерта памяти жертв трагедии в ТРЦ «Зимняя Вишня», поэтому грустных произведений не будет: выбрала Гурилева, Варламова, Булахова. Раньше я себя не видела в камерном романсе, а потом поняла, насколько они трогают людей и прошибают слезу.

Вам нравится доводить до слез?
Да, я люблю. (Улыбается). И сама плачу, когда хорошие песни слышу.

Каких исполнителей любите? Не получается так, что опера, как элитарное искусство, задает планку?
Нет, конечно. В машине слушаю и рок, и хип-хоп, и рэп. В моем плей-листе — Панайотов, Носков, «Парк Горького», из рэперов — MiyaGi & Эндшпиль. Люблю Белова — мы пели вместе, Кормухина — с ним я дружу.

До какого года концерты расписаны?
До 2022, но есть проекты, по которым еще ведутся переговоры, плюс поступают новые предложения. В 2019 планируется презентация моего нового диска в Европе: первый концерт пройдет в Каунасе, где он был записан c Константином Орбеляном и симфоническим оркестром. В ноябре у меня еще два спектакля в Новосибирске, а дальше еду в Москву, Петербург и домой в Прагу, где по полгода не бываю.

График выступлений составляете так, чтобы успевать уделять время дочери и семье, или карьера в приоритете?
Было время, когда я работала даже в день рождения Адрианы, но теперь все иначе — я должна быть с ней в этот день. Тем более, видимся мы не так часто, как хотелось бы. Она очень талантливая девочка — занимается пением, танцами, английским, рисованием.

Вы бы хотели, чтобы она связала свою жизнь с оперой?
Думаю, нет. Тяжело быть певцом, который исполняет главные роли — это большая ответственность. У нас, конечно, красивая жизнь. Опера — это наркотик: один раз вышел на сцену, и все. Учась в консерватории, я уже знала, что буду петь не только в России, ведь тогда я буду интересна зрителю. Мне всегда хотелось стать лучшей — дух соперничества у меня в крови, я прошла множество всероссийских и международных конкурсов. Сегодня у меня много поклонников, некоторые из них летают на мои концерты по всему миру. Но, самое главное, я вижу реакцию родителей — они живут добрыми новостями о своих детях. Поэтому надо постоянно делать что-то хорошее, тем самым продлевая им жизнь.

Текст: Татьяна Евстигнеева

Фото: архив героя