Я с мужем и двумя детьми улетела на Пхукет в середине марта, когда выявленных случаев заболевания в Таиланде было чуть больше сотни, да и то преимущественно в Бангкоке. Конечно, мы немного колебались. Но тогда не было ощущения серьезности ситуации. Люди были спокойны, самолеты выполняли регулярные рейсы. Было ощущение, что ситуация с коронавирусом притянута за уши. О карантинных мерах только поговаривали. Но сейчас это, наверное, уже мало кто помнит, так как далее события начали разворачиваться куда быстрее.
По прилету в Таиланд мы не проходили никакого осмотра, у нас только уточнили, есть ли симптомы болезни. В аэропорту, помимо стандартного заполнения иммиграционной карты, нужно было скачать специальное приложение и зарегистрироваться.
На тот момент на Пхукете ситуация была довольно спокойная. Люди в масках встречались, но их было не много, в основном, тайцы. Отель, в котором мы поселились, был заполнен не менее, чем наполовину, преобладали европейцы и русские, китайцев, само собой, не было. Вокруг кипела жизнь, работали магазины, рестораны, рынки. Однако в первую же неделю нашего пребывания ситуация резко изменилась. Начали выявлять случаи заболевания на Пхукете. Подавляющая часть зараженных в той или иной степени проводила время в самом оживленном месте острова — в районе Патонг, где кипит ночная жизнь. Резкий прирост заболевших привел к тому, что тайцы в срочном порядке закрыли бассейны, рестораны, парки, прекратили сухопутное сообщение с материком. Когда мы улетали, пляжи тоже были закрыты. Остров как будто опустел, а ведь прошла всего неделя.
Тем временем, в России так же произошел скачок заболеваемости, и начали вводиться меры. Мы оказались в числе тех «везунчиков», за несколько часов до отлета которых Росавиация запретила совершать перелеты. Аэропорт принимал не более двухсот человек в день, это привело к тому, что наш рейс задержали на сутки. Мы сидели в аэропорту Бангкока и не знали что делать, где взять информацию. На телефон регулярно приходили смс о переносе нашего рейса, который должен был вылететь 31 марта в 11:35. Рейс ставили то на 16, то на 20, то на 22 часа. Авиакомпания на связь не выходила, дозвониться было невозможно — звонок просто сбрасывался.
Я попросила своих друзей в Новосибирске выяснить ситуацию. В Толмачево объяснили, что сегодня уже был один рейс из Вьетнама, и аэропорт не может принять больше пассажиров. Если ситуация не ухудшится, и рейс не отменят, возможно, за нами завтра вышлют самолет — все ждут отмашку от Росавиации. Также выяснилось, что статус нашего рейса с регулярного поменялся на вывозной. Значит, нам не полагалось ни размещение в отеле, ни питание. Всем этим мы обеспечили себя сами. Но тогда мы об этом даже не думали. Встречая в бангкокском аэропорту соотечественников, рейсы которых просто отменили и ничего не предложили взамен, мы переживали и за них, и как бы самим не оказаться такими же «потеряшками». Было искренне жаль этих людей. Они не могли дозвониться до посольства, от заполненных ранее анкет на соответствующих сайтах толку не было, обратной связи им не дали. А ведь у многих просто не осталось денег на проживание, люди не рассчитывали на такое.
В итоге, ночью мы получили сообщение, что утром наш рейс состоится. Мы ночевали в отеле, но сна не было. А многие оставались до утра в аэропорту. Когда садились в самолет, настроение было радостное — все просто хотели домой. О введении режима двухнедельного карантина мы уже знали и готовы были сидеть дома.
Когда самолет приземлился в Новосибирске, нас минут сорок не выпускали, люди находились в полном неведении, что происходит. Потом в громкоговоритель прозвучал голос представителя Роспотребнадзора о том, что сейчас нас всех повезут в обсервацию. Люди, конечно, не могли поверить в происходящее. Это был как гром среди ясного неба. Но так как все очень устали, бурно реагировать просто не было сил.
На выходе из самолета через «рукав» нас встретил ОМОН и дамы в белых халатах. На требование разъяснить, по какому праву нас собираются куда-то везти, представители правопорядка: ответили: «По указу такому-то». Сам текст указа для ознакомления предоставлен не был — он попросту отсутствовал. Было действительно очень много полиции, как будто намечается серьезная битва. Бунтовать было бессмысленно.
Моя знакомая с ребенком и еще два человека ехать отказались. Их документы были тут же переданы в суд города Обь, который обязал их также проследовать в обсервацию.
Далее всех рассадили по автобусам, и мы стали ждать. Сидели долго. Было душно и нечем дышать. Представители первого канала подбегали к автобусам, чтоб взять интервью, но их отпихивали. Людям становилось плохо, было много пожилых людей и детей. Потом долгая дорога в обсервацию, расположенную на базе санатория «Обские зори».
По приезду у нас забрали багаж и человек в костюме биологической защиты из шланга начал опрыскивать его дезраствором. Было ощущение, что мы попали в фильм про апокалипсис.
Почти двести человек, в легкой одежде, когда на улице еще снег лежит, толкались возле автобуса и ждали своей участи. Прошло не менее трех часов пока запустили всех. Процесс шел очень медленно. Нам посчастливилось зарегистрироваться первыми. Мой муж — гений коммуникации, быстро нашел общий язык с персоналом и добыл для нас по здешним мерками VIP-комнату.
Внутри стилистика происходящего напоминала плохонькую больничку, но без возможности выходить в коридор и без медицинского оборудования. Никакого внятного объяснения, что происходит, кто здесь главный, у кого вообще можно получить информацию, просто не было. Горничные разносят еду (которую невозможно есть) и ничего не знают. Медсестры снимают показания по температуре и тоже ничего не знают! Средств первой необходимости нет, передачи запрещены. Раздали листочки, на которых нужно было указать необходимые вещи, а забрать их так и не забрали. На вопрос: «Когда к нам кто-то придет с разъяснением?», ответили: «Завтра». Но завтра так никто и не пришел. Хотя нет, было два психолога, которых, по их словам, выдернули с приема, и они сами не могли понять, что происходит. Предлагали психологическую помощь, я отказалась.
Моя знакомая, летевшая с десятимесячной дочкой, сидела сутки без детского питания, которое ей лично в аэропорту пообещала представитель Роспотребнадзора. И только после звонка на горячую линию Комитета по защите прав ребенка и личного участия Надежды Болтенко ситуация сдвинулась.
Я сейчас пишу просто голые факты, стараюсь отключить эмоции. Но в тот момент они просто зашкаливали. У меня началась апатия, я легла и не могла шевелиться. А ведь у кого-то мог случиться сердечный приступ, а, возможно, и случился, мы не знаем. Кто бы нес за это ответственность?
В итоге, через два дня администрацией было принято решение развести людей по домам, но только жителей Новосибирска. «Транзитники» остались в обсерваторе, поскольку пережидать карантин им было больше негде.
Непонятно, для кого было это показательное выступление. Пассажиров рейса, прибывшего до нас, отпустили самим разъезжаться по домам, рейс от 3 апреля развезли по домам организованно. Нас просто сделали козлами отпущения.
Отдельно хочется сказать насчет травли в соцсетях. Когда я опубликовала пост в Инстаграм, меня забросали гадкими комментариями. Самые безобидные: «А что вы хотели — в «Марриотт», или чтоб лобстеров подавали?», или «Скажите спасибо, что вообще в Россию доставили!». При чем здесь вообще лобстеры? И летела я не за ваш счет, а за свой, согласно купленным билетам. А насчет «тащите заразу» вообще смешно, ибо тайцы считают абсолютно так же. Когда я улетала из Новосибирска, вокруг все поголовно болели ОРВИ, только вот тесты тогда никто не делал, и сейчас уже концов не найдешь.
Печально, что зависть и злость сидит у нас где-то на генетическом уровне. Я опросила трех человек, живущих в Израиле, и все как один сказали, что даже представить невозможно такую реакцию от израильтян. Люди наоборот радуются, что их гражданам удалось вернуться. Так может начнем уже брать хороший пример с наших же бывших соотечественников?
Я не против карантина и даже не против обсервации как таковой. Я против таких методов ее воплощения! У нас же как: дали указ сверху, а как его выполнить толком никто не знает, алгоритмов нет. В итоге организация хромает на обе ноги. Возможно, кто-то старается, однако во всех звеньях этой цепочки, от загрузки в автобусы до развоза домам, не было ни намека на уважение к правам человека.
Фото и видео из личного архива Светланы Дунаевой
Комментарии (0)