Шолоховы были русским купеческим родом, который довольно давно перебрался на Дон. Да, мой прадед Михаил Александрович написал эпопею о жизни донских казаков в начале ХХ века, но получается, что сам он казаком не был. И только по женской линии у нас казачьи корни — моя прабабушка Мария Петровна была дочерью атамана. Она работала вместе с совсем еще молодым тогда Михаилом Александровичем в станичном исполкоме и, когда тот сильно заболел, пришла его навестить. По семейному преданию, выздоровев, будущий писатель подарил ей чайную розу и сделал предложение. Они счастливо прожили вместе шестьдесят лет в станице Вёшенской Ростовской области. В Вёшенскую прадед поселил и героев своего «Тихого Дона», за который в 1965 году получил Нобелевскую премию по литературе. Благодаря огромной популярности романа, переведенного почти на все языки мира и изданного десятками миллионов экземпляров, в Вёшенскую началось паломничество еще при жизни Михаила Александровича. Сразу после его смерти, в 1984 году в этих местах был создан музей-заповедник Шолохова, с которым так или иначе связаны многие члены нашей семьи: мой отец Александр Михайлович является его директором, дедушка Михаил Михайлович до последних дней своей жизни служил в нем главным консультантом, а его вдова, моя бабушка Валентина Исмаиловна, и сегодня остается заведующей домом-усадьбой.
До восемнадцати лет я тоже жил в Вёшенской, а затем поступил в Ростове-на-Дону на актерское отделение в филиал СПбГУКИ. Когда я учился на втором курсе, его закрыли и предложили нам всем перевестись в Петербург, так три года назад я оказался здесь. После переезда в Петербург я очень радовался: грело душу то, что меня здесь никто не знает и не смотрит на меня исключительно как на правнука нобелевского лауреата. Ведь станица наша не очень большая, вместе с близлежащими хуторами в ней живет около девяти тысяч человек, и слухи по всей Вёшенской разлетаются стремительно. В детстве было не особенно приятно, когда ты постоянно слышал за спиной шепот: «Это ж Шолохов…» и когда о твоих неудачах в школе моментально узнавали все Вёшки — так принято сокращать название у местных жителей. Мне кажется, каждого носителя известной фамилии не радует клеймо «наследника» — ты не воспринимаешься людьми как человек самостоятельный.
Сейчас мне двадцать три года, в прошлом году я окончил актерское отделение Института культуры у мастера Владимира Тыкке. Я считаю, что годы обучения потрачены не напрасно, но сегодня уже не посылаю свои фото на всевозможные кастинги — да, я всегда открыт к интересным предложениям, участвую в некоммерческих короткометражках своих друзей, но, конечно же, не буду сниматься в рекламе средств от геморроя, да и от сериалов стараюсь держаться подальше. А вот в экранизации «Тихого Дона» Сергея Урсуляка я сыграл эпизодическую роль кадета-белогвардейца, расстрелянного красными. В магистратуру я пошел в тот же вуз, но уже на кафедру музееведения, в дальнейших планах и аспирантура по этой специальности. В музее-памятнике «Исаакиевский собор» я сейчас хочу набраться по максимуму знаний и через пять-шесть лет со спокойной душой вернуться домой, чтобы провести там всю оставшуюся жизнь, работая в музее прадеда.
В последнее время я понял, что пословица «Где родился, там и пригодился» полностью относится ко мне— я не способен жить в большом городе, меня постоянно тянет домой, в деревню. Мне хочется продолжать дело своего отца, который в 1989 году окончил аспирантуру биолого-почвенного факультета МГУ, но вернулся в Вёшенскую. Когда отец пришел работать в шолоховский музей-заповедник, он заведовал ландшафтно-парковым отделом, а последние пятнадцать лет трудится директором и заслужил огромный авторитет в коллективе, станице и во всей области. Причем именно заслужил, такое отношение не само пришло. И конечно же, он является для меня примером, так же как дед и прадед — у каждого из них была возможность переехать в Москву, но никто не променял свою землю на комфортную квартиру. Отец и дед родились в столице, но своим домом всегда считали только Вёшенскую и во мне воспитали такое же отношение. Если ты попадаешь в степь в жаркий летний день, чувствуешь запах цветов, то понимаешь, что значила земля для людей, описанных в «Тихом Доне», — они ведь воевали именно за свой дом, за свою землю. И когда эту землю хотели у них отнять, это вызывало понятное ожесточение, которое чувствовалось и десятилетия спустя. Известна такая история, пересказанная моим дедушкой Михаилом Михайловичем, младшим сыном писателя. В 1970-е годы дед, получивший два высших образования, преподавал на философском факультете Ростовского университета, а Михаил Александрович, который из-за Гражданской войны не смог доучиться в гимназии, как-то задал своему отпрыску ироничный вопрос: «Когда там по вашим учебникам Гражданская закончилась? В двадцатом? Нет, милый мой, она и сейчас еще идет. И не думай, что скоро кончится. Так между собой пересобачить людей, родню, даже кровную, это, я тебе скажу, уметь надо».
Отсутствие аттестата о среднем образовании не помешало прадедушке стать академиком — в конце 1930-х он одновременно с писателем Алексеем Николаевичем Толстым был избран действительным членом Академии наук СССР. Когда в 1949 году светилам науки строили служебные дачи в Подмосковье, он сказал, что ему дача ни к чему, семье жить негде — дом в Вёшках был разбомблен во время войны, и тогда погибла мать Михаила Александровича, Анастасия Даниловна. Ему была выделена ссуда на постройку усадьбы в Вёшенской, но управление делами ЦК КПСС затем долгие годы вычитало ее стоимость из гонораров писателя.
Прадед никогда не занимался накопительством: в 1941 году он получил Сталинскую премию за «Тихий Дон» и купил на нее четыре ракетные установки для фронта, а в 1960-м передал Ленинскую премию, присужденную ему за роман «Поднятая целина», в фонд строительства новой школы в станице Каргинской. Но байки о несусветном богатстве Михаила Александровича ходят до сих пор, и я их даже коллекционирую. Так, кто-то рассказывает, что у Шолохова единственного в Советском Союзе был личный самолет, который он якобы купил после получения Нобелевской премии — а ее размер в те годы был равен всего двадцати шести тысячам долларов, какой уже тут авиалайнер. Больше всего меня веселит сплетня, что у Михаила Александровича был собственный велопрокат в Вёшенской. А самая абсурдная история гласит, что не было у меня, оказывается, прадедушки: моим московским знакомым на филфаке преподаватель внушал, что Шолохов — это «распиаренный круг писателей во главе с Александром Серафимовичем».
Обстановка в усадьбе, которая теперь превращена в музей, довольно скромная, никакого шика в доме не было. В витрине выставлены фрак, вечернее платье и норковая пелерина, в которых прадедушка с прабабушкой присутствовали в Стокгольме в 1965 году на приеме у шведского короля Густава VI Адольфа после вручения Нобелевской премии. Но в повседневной жизни Михаил Александрович одевался очень скромно: будучи дважды Героем Социалистического Труда, кавалером множества орденов, он никогда их не носил, отшучивался фразой: «Не хочу пиджак портить». И дома, и на охоту, и на рыбалку надевал полувоенный френч. Кстати, страсть к охоте на утку или гуся передалась и мне, хожу на нее с отцом со школьных лет, но это право еще нужно было заслужить.
Вернувшись в Вёшенскую, я собираюсь начать с должности экскурсовода — хочу познать музейную жизнь во всех ее проявлениях. Большинство знакомых в Петербурге, узнав о моих планах, восклицают: «Обратно в деревню, да еще и в музей? Ты что?!» У молодых ребят есть стереотип, что музей — это скучная работа для пожилых людей. Но у нас не просто литературный или мемориальный музей, а именно музей-заповедник — его задачей в числе прочего является сохранение природы, которая была описана в произведениях Шолохова. Это 38 тысяч гектаров на территории трех районов Ростовской области! Помимо довоенного дома и послевоенной усадьбы Михаила Александровича в Вёшенской в него входят родительский дом моего прадеда и типичное казачье подворье на хуторе Кружилинский. Дом, в котором вырос писатель, приходское училище и работающая мельница в станице Каргинской, а еще конюшня со скакунами и экипажами разных времен — все это тоже части заповедника. Целый отдел в музее занимается нематериальным культурным наследием: сотрудники записывают местный говор и песни, изучают этнографические особенности казачества. Кроме того, каждый год в мае мы устраиваем фольклорный фестиваль «Шолоховская весна» — это ярмарки, выступления народных коллективов, мастер-классы для детей по различным ремеслам. А прошлым летом в Ростове-на-Дону в отреставрированном купеческом доме открылся «Шолохов-центр» — наш выставочный центр в областной столице. В планах — большая выставка в петербургском Музее Державина в 2017 году. Заняться в музее точно есть чем, скучать не придется.
текст: Виталий Котов, Наталья Наговицына
фото: Наталья Скворцова, архив семьи Шолоховых
Комментарии (0)