По фильмам «Караул» и «Чекист» его считали жестким режиссером. После «Особенностей национальной охоты» назвали мастером комедий, после «Кукушки» – тонким психологом. Сейчас он работает над фильмом "Игра", в котором сборная России по футболу выигрывает чемпионат мира в 2018 году. Уже из заявленной темы ясно – будет смешно.
Вы сами футболом интересуетесь? За какую команду болеете?
За кого еще питерцу болеть? Только за «Зенит». Но я, конечно, не могу себе позволить ходить на матчи, потому что достаточно часто отсутствую в Петербурге и особо не располагаю свободным временем.
Почему же для съемок вы выбрали московский «Сатурн», а не «Зенит»?
Если бы у «Зенита» был свой стадион или база мирового уровня, выбрал бы его. А тренировочная база «Сатурна» в Раменском нам подходит по многим причинам: она соответствует нормальному уровню, достаточно большая по площади, – ведь съемочная группа не должна мешать реальному тренировочному процессу. У «Зенита» такой базы еще нет, арены спортивной тоже нет. «Петровский» слишком узнаваемый и слишком маленький для того, чтобы зритель поверил, что там проходит какой-то отборочный матч чемпионата мира.
Актеров пришлось тренировать или вы пригласили сниматься профессиональных футболистов?
А моей задачей никогда не было, что мои актеры нагло выйдут на поле и будут изображать футболистов на матче. Ни один актер, естественно, не может на футбольном поле в игровой ситуации изобразить, как ведет себя настоящий игрок. Так же, как игрок не сыграет нам на съемках свое состояние в настоящем матче, – он все равно будет щадить себя, будет имитировать. Из этого, конечно, выйдет более профессиональная имитация, но все равно - имитация. Как я вышел из этой ситуации, сказать не могу, пока не закончим съемочный процесс.
Говорят, вы анекдоты для своих фильмов сами придумываете.
Да, правда. Я как-то писал для «Улиц разбитых фонарей» серию, она называлась «Дурь». Там был такой анекдот: «Почему менты не любят эскимо на палочке? – Палочка больно выходит». Я считаю, что анекдот должен обладать достаточной степенью краткости. Кстати, я в свое время учился на историческом факультете ЛГУ и хотел уйти оттуда. Единственное место, куда бы я перевелся, был филфак. Меня всегда интересовала теория юмора как такового. Юмор по своей сути как паразит, как анекдот. В анекдоте выбираются наиболее знаковые системы, знаковые личности, которые были бы всем понятны – Чапаев, Штирлиц. Если поменяем Штирлица на Иванова, Сидорова, то это не будет юмором на сто процентов. Он станет ущербным по причине потери определенной степени информации.
Закончив истфак, вы работали по специальности?
Я туда случайно поступил, уже на первом курсе понял, что ошибся, но так как мне грозила армия, пришлось доучиваться на искусствоведа. Хотя я об этом не жалею. Университетская школа, при всех ее недостатках, обладает одним неоспоримым достоинством классического образования – она учит, как простейшим путем получить ту или иную информацию. Кстати, службы в армии я все-таки не избежал. Потом закончил ВГИК, получил возможность работать режиссером. Режиссуре как ремеслу учить можно, а быть режиссером – это уже несколько сложнее.
До того, как сняли первые «Особенности», вы были известны как создатель довольно жестких картин – «Караул», «Чекист».
Тем не менее я всегда был крайним противником жестокости, и уж пристрастия к «чернухе» за мной никто никогда не замечал. Я веселый, комфортный человек, с которым приятно проводить время.
Вы снимаете и драмы, и комедии. Считаете, не должно у режиссера быть узкой «специализации»?
Это зависит от человека. Я знаю многих людей, которые всю свою жизнь снимают один фильм. С различными вариациями, ответвлениями, но все равно – это один фильм. Я не вижу в этом ничего плохого, если это внутреннее совершенствование, внутреннее продвижение. Но мне, например, так неинтересно. У меня иной склад ума, наверное. Мне интересно работать там, там и там. По молодости и наглости я даже хотел и оперетту поставить, и оперу. Сейчас уже такого желания нет.
«Особенности» в театре поставить не хотите?
«Охота» – это определенное пространство, хоть и условное. А где на сцене пространство? Так что я об этом всерьез даже не задумывался. Писал пьесу одно время, но мне не удалось ее закончить, потому что прочитал один английский роман и понял – то, что, как мне кажется, я выдумал, оказывается, уже написано лет этак тридцать тому назад.
«Кукушку» собирались выдвинуть на «Оскар». Почему этого не произошло?
А потому что так решил наш оскаровский комитет. Российский оскаровский комитет. Анекдотично звучит. Чиновничьи, корпоративные игры, что еще можно сказать. Sony Pictures купили права на прокат «Кукушки» в Штатах и Канаде, они взывали к нашему комитету, просили переголосовать, так как полагали, что из всех возможных кандидатур моя имела наибольшие шансы на победу. Ну что же, не выдвинули. Не страдаю по этому поводу абсолютно. Как Алексей Герман-старший любит цитировать одного французского философа: «На награды, регалии и звания нужно наплевать и забыть о них, но легче это сделать, когда они есть».
Какой ваш фильм больше других любите?
Я не делю фильмы на любимые, менее любимые, неудачные. После перезаписи я вообще ни разу не видел ни одного своего фильма, потому что нет такой потребности. Один раз был вынужден посмотреть – так поймал себя на мысли, что я в голове переделываю его. А это достаточно болезненное и бессмысленное занятие. Фильм, в отличие от спектакля, который можно корректировать, – повзрослевший ребенок, он ушел и у него начинается своя жизнь. Но есть фильм, который доставил мне удовольствие в процессе работы над ним, который был сделан быстро, – один месяц и одна неделя прошли от момента, как продюсер прочитал сценарий и сказал «да», до окончания перезаписи. Это было в те времена, когда не было ни компьютерного монтажа, ни цифровой записи звука, ничего не было. Этот фильм – «Жизнь с идиотом».
Комментарии (0)