Русский юмор

Юмор на телевидении – явление однородное или полярное?

Юмор по определению полярен. Я имею в виду отношение к нему. Если у нас программа, к примеру, о животных, то она вряд ли вызовет сильные эмоции, она вероятнее всего будет воспринята нейтрально, максимум вызовет умиление. Юмористическая же программа не терпит равнодушных: как правило, людям либо очень нравится, либо их бесит. Второе, что очень важно: юмор – это очень интимное, личное чувство. В отличие от страха, который для всех един.

Можно судить о человеке по тому, над чем он смеется?

Нет. Если у человека нет чувства юмора, он все равно может быть хорошим человеком.

На ТВ каждый найдет себе юмористику по вкусу?

Да, сто процентов. На самом деле, нет человека, абсолютно лишенного чувства юмора. В любом случае, человек умеет смеяться – над чем-то своим. А угадать это бесконечно сложно. А тем более угадать успех программы. Ведь как считается успех программы? Во-первых, по рейтингу. Что такое рейтинг? Рейтинг – это всесмотрибельность. Получается, если смешно всем – значит смешно очень. Но это не так. Может быть круг людей, которым данное шоу вообще покажется не смешным, а наоборот – отвратительным. Да, у «Аншлага» рейтинги выше, чем у «Хороших шуток», но не сказать чтобы он был смешнее. «Аншлаг» смотрит большинство, он понятен народу – и слава Богу, я считаю.

Расскажите о «Галилео».

Это проект компании «Телеформат» во главе с Александром Левиным, я – ведущий. Программа лицензионная, она идет в Германии уже восемь или девять лет. Суть ее такова: набор сюжетов околонаучного характера о повседневных вещах, в которых скрыта масса интересного. Глаза говорили людям, что Солнце вращается вокруг Земли, но Галилей доказал, что Земля вертится вокруг своей оси. Привычные для нас вещи работают, как нам кажется, по некоей схеме...

Например?

Одну из тем сюжетов придумал я, потому что это действительно интересно. Вы наверняка держали в руках футбольный мяч. Все швы внутри. Как делают последний шов?

Никогда не задумывался, честно говоря.

Но они это как-то делают? У меня был только один вариант – внутри  кто-то остается. Или вот, например, вы покупаете обувь в магазине, и шнурки в нее уже вставлены. Вы понимаете промышленные масштабы изготовления обуви? Кто это делает? Понятно, что машину такую построить пока невозможно. Кто это делает, по-вашему?

Я думаю, индонезийские дети за девять центов в час.

Угадали, только не индонезийские дети, а наши бабушки примерно за такую же сумму. Или вот: если у вас руки в краске, вам же не придет в голову отмывать краску краской? Это бред. Вопрос: а почему вы используете мыло для отмывания жира, если само мыло сделано из жира?

Получается, вы занимаете интеллектуальный сегмент развлекательного телерынка?

Такие вопросы – про мяч или мыло – может задать ребенок. В нас во всех ребенок живет, понятное дело. Но нам не хватает любознательности. А наша программа является ключом к этим загадкам.

Ваше сценическое амплуа тождественно вашему реальному психологическому портрету?

Многие говорят, что в жизни я совершенно другой, чем на сцене. Я никак не могу это регулировать. А что у меня фрак – это исторически сложилось. У меня был фрак, который я, если честно, стибрил с предыдущих номеров, – я исполнял роль оперного певца. Фрак был моим единственным приличным сценическим костюмом. А прическу я делаю в течение пяти секунд равномерным втиранием ладоней в голову. Получается такой объемный дред. Это многое упрощает – рациональный подход.

Как вы попали в «Хорошие шутки» с таким рациональным подходом?

Все началось с того, что меня позвали Михаил Шац и Татьяна Лазарева, за что им огромное спасибо, еще даже не представляя, что я в ней буду делать. Я пришел и начал работать. Прежде я им помогал, изготовляя фанерки для «ОСП-студии». Мы пересекались еще во времена КВН, но не было четкого знакомства.

На СТС существуют корпоративные установки касательно юмора?

Нет. Как я уже говорил, рассчитывать на массовое чувство юмора неправильно, поэтому программа «Хорошие шутки» должна быть прежде всего интересной, а затем уже смешной или кому-то не смешной – неважно.

Существует творческая конкуренция?

Если мы боремся за одного зрителя – да. Мы не хотим забрать аудиторию у «Аншлага» – и никогда не заберем. Тем не менее я считаю, что у нас зритель одинаковый с КВН и Comedy Club, но конкуренция не прямая – мы все-таки разные. Программа «Хорошие шутки» похожа больше на «Слава богу, ты пришел». Есть класс зрителей, на который мы рассчитываем, а есть абсолютные показатели.

Последний гэг из реальной жизни?

Я в последнее время обожаю афоризмы Виктора Степановича Черномырдина. Вот из недавнего: «У нас такого не было никогда в жизни – и вот опять!»