театр
Елизавета Боярская
Актриса сыграла Луизу Миллер в спектакле Малого драматического театра «Коварство и любовь». Одновременно ее присутствие на киноэкране стало повсеместным: Боярская появилась в драме «Матч», в семейном фэнтези «Сказка. Есть», в комедии «С Новым годом, мамы!», в сериале «Шерлок Холмс» и даже озвучила Бабу-ягу в мультфильме.
При вашей занятости в серьезном театре, как вы успеваете сниматься? И почему соглашаетесь, порой, «мелькать» в кино такого разного уровня?
Снимаюсь я только там, где вижу свой актерский интерес. Скажем, мне спонтанно предложили озвучить Бабу-Ягу в анимационном фильме «Три богатыря на дальних берегах» студии «Мельница» — конечно, я согласилась, ведь это мой первый опыт в мультике! И меня никто не узнал в этой роли. В «Сказка. Есть» снялась по дружбе — почти вся съемочная группа — круг нашего с Максимом общения (Максим Матвеев, актер МХТ им.Чехова, муж Елизаветы — прим ред). И когда года полтора после окончания съемок понадобилась завязка к фильму, нас пригласили сыграть супружескую пару, родителей девочки — всего часа полтора съемки. Но самая маленькая роль у меня в «Шерлоке Холмсе» Андрея Кавуна — я не знаю ни названия новеллы, ни имени своего персонажа. Три съемочных дня сократили до одного, и в результате я буду на экране в течение двадцати секунд. На самом деле, могу вспомнить только пару случаев, когда мои ожидания от работы не оправдались. И я сама отвечаю за эти ошибки, и хорошо что они были — не наступлю на те же грабли. В кино ведь труднее работать, чем в театре.
Неожиданное замечание — театральные актеры обычно говорят наоборот.
Кино очень тренирует! Я сейчас работаю в 16-ти-серийной семейной саге «Долгий путь домой» — потрясающий, очень событийный и динамичный сценарий, который читается просто взахлеб. Играю несколько возрастов своей героини: в начале — избалованную дочку богатого чиновника, в конце — пережившую страшную трагедию и переосмысливающую свою жизнь. За день приходится сниматься в немыслимом количестве сложных сцен, не имеющих отношения друг к другу. И в кино так всегда: мимо тебя могут носить осветительные приборы, хлопать перед носом хлопушкой, а тебе надо быть включенным, мобилизованным, чтобы выдать по максимуму все, что должен. А в театре ты сидишь в гримерке и настраиваешься, слышишь, как идет трансляция из зрительного зала, обстоятельства твоего героя следуют по порядку, ты кантиленно переживаешь события, а потом — кульминация. Публика помогает, «отражает». Ну все для тебя!
Как вы восприняли предложение сыграть Луизу в «Коварстве и любви»?
Откровенно горя, когда я перечитала пьесу, которую впервые изучала еще в школе на немецком языке, то подумала: «Господи! Какой ужас! Кому это сейчас надо?» Луиза — сопливая роль, лирическая до невозможности. А потом пришел Лев Абрамович Додин и оказалось, что он видит эту героиню современной сильной девушкой, которая истово любит, борется за свою любовь, понимает, что ее отношения с любимым перемалывают жернова политики. Причина ее трагедии в том, что Луиза не может нарушить клятву — она погибает, потому что в наше время такие качества никому не нужны.
Что вам трудно давалось в профессии? Или совсем не удалось?
Например, я так и не сыграла Корделию в «Короле Лире», на которую Лев Абрамович позвал меня еще студенткой. И до сих пор не знаю, смогла бы сделать это сейчас. Зато, как только за две недели до премьеры меня поставили на роль Гонерильи, все сразу пошло. Эта старшая дочь короля более других любит отца, дольше всех его знает, больше остальных терпит от вредного старика – и все это мне было понятно. Что касается киноролей, то у меня было очень много неудачных проб. Например, в «Стилягах» претендовала на роль Кати. Забавно получилось: я тогда 24 часа в сутки репетировала в театре «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана, была так погружена в этот материал, что когда меня попросили спеть, не смогла вспомнить ничего кроме «Мы — красные кавалеристы и про нас…» Ну, и услышала любимую фразу всех артистов: «Спасибо, мы вам позвоним». Не случились «Стиляги», но я в это же время снялась в «Адмирале».
Зато случился роман с одним из «стиляг». У вашего мужа Максима Матвеева успешно складывается карьера в Москве, а у вас — в Петербурге. Семейная жизнь не требует воссоединения на общей территории?
Посмотрим. Поскольку мы живем раздельно с момента знакомства и по-другому у нас не было никогда, такой режим для нас естественен. Я с лет с семнадцати, когда начала ездить на пробы, настолько привыкла к гостиницам, поездам, самолетам, переездам, что это — мой образ жизни. Мы сейчас почти закончили вить гнездо в Москве, и теперь у нас там есть такое же полноценное место обитания, как в Петербурге. Будем продолжать перемещаться между столицами.
Комментарии (0)