Новейшая история. Валерий Гергиев. Часть V

^{Содержание: часть I, часть II, часть III, часть IV, часть V}

Валгалла

Когда верховный бог германоскандинавской мифологии и один из главных героев вагнеровского «Кольца нибелунга» Вотан достиг высшей власти, то занялся строительством небесного чертога, где он, уставший от праведных боев и мирской суеты, мог бы уединенно править до скончания веков. С продиктованной в первую очередь чисто практическими соображениями необходимостью строительства собственной Валгаллы Валерий Гергиев столкнулся еще в конце 1990-х. С одной стороны, основная сцена Мариинки строилась в XIX веке явно без расчета на ту экстраординарно кипучую деятельность, которая развернулась на подмостках театра полтора столетия спустя, — историческому зданию срочно требовались капитальный ремонт и серьезный технический апгрейд. Вместе с тем Гергиев прекрасно понимал: чтобы окончательно упрочить свое влияние в городе и мире, мариинской метрополии нужно завоевать абсолютную независимость, обзаведясь новой современной сценой и собственным концертным залом.

Вплоть до середины прошлого десятилетия проводимые лично Гергиевым или промоутируемые Мариинкой концертные вечера устраивались в основном прямо на сцене театра — в акустике, не слишком подходящей для симфонического и уж тем более для камерно-инструментального репертуара. С каждым годом возраставшая концертная и фестивальная активность вынуждала Мариинку периодически фрахтовать для особо статусных мероприятий Большой зал Филармонии, но перспектива и дальше зависеть от кого-либо, а тем более от его предшественника, Юрия Темирканова, Гергиеву не очень-то улыбалась. К тому же арендные мариинские концерты почти всегда выделялись на фоне будничных филармонических афиш, а резидентствующие на площади Искусств оркестры с годами все очевиднее уступали в классе гергиевским подопечным — по сути дела, между двумя крупнейшими музыкальными лагерями Северной столицы и их лидерами велась необъявленная холодная война, завершившаяся лишь с открытием осенью 2006 года Концертного зала Мариинского театра. Лишившейся территориального превосходства Филармонии не оставалось ничего иного, кроме как пойти на вынужденное перемирие. Уникальная акустика японца Ясухисы Тойоты быстро сделала построенную французским архитектором Ксавье Фабром на месте сгоревших декорационных мастерских Мариинку-3 объектом меломанского культа. Концертный зал Мариинского театра был возведен в рекордные сроки при поддержке частного капитала и без особой помощи властных структур — словно бы в назидание государству, затягивавшему, по мнению Гергиева, строительство второй сцены театра.

В длившуюся долгих шестнадцать лет, с 1997-го по нынешний год, эпопею «Мариинка-2» оказались втянуты три российских президента и лучшие силы мировой архитектуры, от Эрика Мосса и Доминика Перро до сэра Нормана Фостера. В разные годы гергиевская Валгалла могла принять очертания упавших на землю мусорных мешков или гигантского черного трюфеля, покрытого золотой вуалью. Но, как бы парадоксально это ни прозвучало на фоне критики, обрушившейся в последние месяцы на творение канадских архитекторов, только реа-лизованный в конечном итоге проект бюро Diamond Schmitt Architects выглядит плотью от плоти гергиевской Мариинки. Вываливающийся из традиционных для России представлений о том, как должен выглядеть театральный храм, но начиненный самой современной сценической машинерией. И в самом деле не являющийся шедевром зодчества, но обладающий лучшей среди всех театральных зданий Восточной Европы акустикой. Валерия Гергиева никогда, в сущности, особенно не занимало, как выглядят со стороны те или иные его поступки, — его по-настоящему интересовал лишь художественный или политический смысл, который он в них вкладывал. И ведь можно не сомневаться: когда 2 мая вторая сцена Мариинского театра откроет свои двери широкой публике, весь бесконечный хайп, предшествовавший этой дате и этому событию, забудется, как будто и не было его, — вмиг, по одному лишь взмаху дирижерской палочки.