Независимый куратор и коллекционер предметов промышленного дизайна Александр фон Вегезак на сессии Lakhta View рассказал о создании музея Vitra, любви к русскому граненому стакану и родстве с тем самым бароном Мюнхаузеном.
Я коллекционировал предметы с детства: еще в 13-14 лет ходил на блошиные рынки, где искал различные странные предметы. А когда мне было 20 лет и я жил в Гамбурге с друзьями, для нашего театра на территории старинной фабрики понадобилась мебель. Тогда я купил на барахолке старинные стулья — они и стали первыми крупными образцами промышленного дизайна в моей коллекции.
Есть две Vitra: первая — это успешный бизнес по производству мебели, вторая — музей дизайна, который я создал. Сначала было трудно, Vitra не знала, как создаются музеи, поэтому пришлось все брать на себя. В основу легла моя собственная коллекция предметов, к которой добавлялись предметы компании: как вы знаете, владельцы Vitra чрезвычайно богаты, поэтому я не был ограничен в бюджетах. Так постепенно создавалась самая большая в мире коллекция мебели промышленного дизайна. И в прошлом году, спустя 25 лет, я забрал из музея свои экспонаты — пришло время, и Vitra стала самостоятельной единицей.
Еще до музея промышленного дизайна я основал академию Домен же Буабюш во Франции — образовательный проект, ориентированный на практический опыт. Это экологически чистая зона, окруженная 150 гектарами с лесами, полями и пастбищами, где в замке 17 века проходят выставки, в особняках с просторными комнатами живут студенты, а в галереях обсуждаются архитектурные этюды и идеи. Здесь же теперь живет моя коллекция предметов, которая раньше хранилась в Vitra.
Я собираю свою коллекцию с научно-образовательными целями — предметы очень важны для будущих поколений. Когда человек растет, его окружает мир родителей. Но чтобы сформировать свой собственный вкус, нужно видеть вещи другой эпохи, прикасаться и чувствовать их. Чем больше мы видим вариантов, тем шире наш кругозор.
Чаще всего я вижу предмет и влюбляюсь. А влюбленность обычно эволюционирует так: это резкая вспышка, которая либо постепенно угасает до нормальных отношений, либо быстро заканчивается. Также и с вещами, когда ты через пару месяцев после эмоциональной покупки принимаешь здравое решение, оцениваешь важность и практическую ценность предмета.
Русский граненый стакан — это вещь вне времени, красивая, практичная, с отличными пропорциями, она идеально подходит для человека. Я впервые увидел такой стакан на железнодорожной станции и понял, что он нужен моей коллекции. Сначала мне отказались его продавать, сказали: «Нет, нет, нет!», но в итоге отдали шесть штук.
Мои корни уходят в Прибалтику и Россию. Моими предками были немецкие аристократы, которые в 14-15 веке перебрались из Германии в Латвию, Эстонию, а затем и в Санкт-Петербург.
Первый раз я был в Петербурге давно, 25-30 лет назад. Раньше это был серый город без места для новых архитектурных проектов, но уже тогда было хорошо видно, какую блестящую перспективу ему дает изначальная планировка. И сегодня, когда я увидел панораму Петербурга со смотровой площадки Лахта Центра, мне сразу же пришла в голову мысль о том, что замысел и идеи Петра Великого получили продолжение: вынос здания за пределы центра позволяет сберечь историю, оставляя место для нового.
Комментарии (0)