Андрей Артемов

Вы окончили УГИС по специальности «Дизайн костюма». Почему выбрали именно этот вуз?
Там была единственная подобная кафедра в Уфе. Я поступил на коммерческое отделение, но вскоре меня перевели на бюджетное: после моего первого конкурса ректор Александр Николаевич Дегтярев от себя сделал приз и перевел меня на бюджет. Это очень помогло мне, потому что все деньги, которые родители откладывали на мое образование, пошли в коллекции и на конкурсы.

Один из них многое изменил в вашей жизни. Вас заметила Эвелина Хромченко, бывшая тогда главным редактором журнала L'Officiel, и пригласила на работу в московскую редакцию.
Да, я думаю, что мне очень повезло. Повезло, что приехала Эвелина, повезло, что я догнал ее, когда она уже уходила. Конкурс закончился, она выбила мне Гран-при, которое мне не хотели давать, потому что «что это такое вообще, девушки с голой грудью ходят», а у нее как у председателя жюри было два голоса, и она мою победу просто отвоевала. Это уже потом она сама мне рассказала. А когда я бежал по фойе с криками «Эвелина Леонидовна!», я ни о чем не догадывался. И она мне сказала: «Крутая коллекция! Если вам институт оплатит месяц проживания в Москве, приезжайте ко мне на стажировку». Я поехал за свой счет, на накопленные деньги и с помощью родителей. Делал там самую разную работу: начиная от уборки кладовок и развоза вещей, оставшихся от съемок, до разбора пресс-релизов и лукбуков – тогда вообще отдела моды как такового не существовало. Так прошел месяц, два, и в конце третьего я пришел и сказал, что больше финансово не могу оставаться в Москве, хотя мне очень нравится в редакции. На что Эвелина ответила, что как раз хотела со мной поговорить и мне нет смысла уезжать, потому что, как ей кажется, «из меня получится хороший журнальный человек». Так я оказался в штате за какую-то маленькую зарплату, которой как раз хватало, чтобы снимать квартиру на троих. Потом я начал заниматься съемками, придумывать редакционные материалы, и в итоге делал все – от флэт-планов раздела моды до больших ювелирных историй, ездил с Эвелиной на недели моды, увидел всю индустрию изнутри.

Вы при этом продолжали учиться в уфимском институте?
Да, днем работал в журнале, ночью рисовал для сессии, прилетал в Уфу с рулонами эскизов. Две недели своего ежегодного отпуска я тратил на летнюю сессию, а две – на зимнюю. И хотя на кафедре не очень хорошо к этому относились, ректор для меня подписал специальное разрешение. Эвелина предлагала перевестись на московскую кафедру, но я выполнил обещание, данное Дегтяреву на первом курсе. Когда он переводил меня на бюджет, я дал слово, что закончу этот вуз. И я его сдержал.

Шестилетняя работа в модном журнале помогла вам в создании собственного бренда?
Конечно, ведь русское дизайнерское образование совершенно оторвано от реальности. Тебя учат рисовать, делать композицию, дают практические навыки, но что такое собственно «мода» – никто в итоге не понимает. Мало нарисовать хорошие эскизы, если ты не знаешь, что с ними потом делать, этот продукт окажется никому не нужен. И для меня работа в журнале стала тем самым недостающим звеном в образовании: я узнал, как существует мода в контексте модной журналистики, маркетинга, собственно дизайна, работы конструкторов, операционного менеджмента. Потому что мода – это действительно жесткая и понятная система, зарабатывающая деньги.

Каким получился бренд Walk of Shame?
Это история про девушку, которая абсолютно самодостаточна: она может быть женой, бизнес-леди или просто студенткой, но у нее все хорошо в жизни. Ей ничто не мешает днем работать и достигать успеха в делах, а вечером веселиться. Наша девушка cool, умная, смелая, не всегда молодая. Что такое «walk of shame»? Это когда ты, еще не ложась спать, в вечернем платье завтракаешь с шампанским. Если в Америке это понятие устоявшееся, то у нас более романтичное, про любовь, про секс. Как оценить успех марки? Одежда может быть триста раз красивой, но при этом ее не будут покупать. А у нас, например, семьдесят пять процентов вещей продается до начала сейла, и это прекрасный показатель.

За последние несколько месяцев сразу два авторитетных российских издания – GQ и SNC – включили вас в рейтинги влиятельных и успешных. Как вы к этому относитесь?
Обычно о подобных списках мне рассказывают друзья. Мне приятно, но это не главное. Хотя, конечно, есть чем гордиться: за три года, без сторонних инвестиций, но с помощью друзей, на свои деньги мы сделали бренд, который продается по всему миру. Нашу одежду носят разные люди не только в России, но и в мире. Недавно, например, я увидел, что экс-участница группы Destiny's Child Келли Роуленд надела наш свитер на телешоу. Или вот заметил в Инстаграм, что танцовщица балета Сан-Франциско Мария Кочеткова тоже является поклонницей бренда. Круто.

Текст: Наиля Валиева.
Фото: Алексей Киселев.