Бьорк — 59! За что мы любим стиль самой авангардной певицы современности?

Бьорк родилась в 1965 году в консервативной исландской семье тренера по айкидо Хильдур Хауксдоттир и электрика Гудмундур Гуннарссон. Кстати, Бьорк — это не псевдоним, а настоящее имя, которое с исландского переводится «береза». После появления дочери родители быстро развелись — как вспоминала сама Бьорк, Хильдур устала от роли традиционной матери и домохозяйки и превратилась в хиппи и феминистку. Перебравшись с дочерью в коммуну, она вышла замуж за гитариста Сейвара Эмесона. Настоящий рокер и хиппи, он не особенно признавал дисциплину и правила, но свято верил в музыку — все это он передал маленькой Бьорк. Именно Сейвар посоветовал Хульдур отдать дочь в музыкальную школу — Бьорк без особого труда на пятерку (а точнее — на десятку) освоила флейту и фортепиано, а вот поведение оставляло желать лучшего. Девочку, выросшую среди свободолюбивых и почти анархичных детей цветов, никто не ограничивал. «Мой дедушка по материнской линии был очень авторитарным и сексистским человеком. Реакция моей матери на такое воспитание заключалась в том, чтобы предложить мне всю свободу, которой у нее никогда не было. Она позволяла мне делать все, что я хотела – тем более, что я была девочкой», — позже говорила Бьорк. 

Диковатый характер и чудаковатая манера одеваться (как говорила Бьорк, она с детства наряжалась, как хотела) часто становились причинами для насмешек в школе. Game changer случился, когда девочке было 11 лет — она записала кавер на песню Love to Love Тины Чарльз, после чего ей заинтересовался местный лейбл и предложил выпустить собственный альбом. Пластинка Björk с каверами хитов Джона Леннона, Пола Маккартни и Стиви Уандера вперемешку с традиционными исландскими песнями разлетелся по всей Исландии и даже получил статус золотого. С 13 лет Бьорк организовывала группу за группой — панковская Spit and Snot, фьюжн-джазовая Exodus, рокерская Tappi Tíkarrass, готическая Kukl, которая трансформировалась в The Sugarcubes. Последний состав, просуществовавший до 1992 года, гастролировал за пределы Исландии и даже отправился в мировое турне, а Rolling Stone назвал The Sugarcubes самой выдающейся группой Исландии. В промежутках между концертами Бьорк вышла замуж за гитариста группы Kukl Тора Элдона, который позже стал и отцом ее первенца Синдри (появился на свет, когда Бьорк было 18 лет).

Выпустив третий и последний альбом в составе The Sugarcubes, Бьорк переехала из Рейкьявика в Лондон и познакомилась с продюсером Нелли Хупер — вместе они записали хит Human Behavior, а альбом продался тиражом более двух миллионов. Авангардное с примесью традиционных исландских мотивов звучание мгновенно превратило Бьорк в главную героиню электронных рейвов 90-х. Ее стиль в это время — такая же эклектичная, порой совершенно необъяснимая мешанина фэшн-направлений: шелковые мини с азиатскими узорами, сложносочиненнные макси в духе японского деконструктивизма, полупрозрачные блузы-кимоно и сандалии-гэта в тандеме с рваными джинсами, ярко-желтый плащ в паре с бирюзовой плетеной сумкой — все казалось случайными находками из секонд-хендов, но вместе складывалось в сюрреалистичный и гламурный (насколько это возможно в 90-х) образ. 

В 2000-ом году на экраны вышла легендарная музыкальная драма Ларса Фон Триера «Танцующая в темноте», в которой Бьорк сыграла главную роль — ослепшую чешскую иммигрантку Сельму Жескову. Для своего дебюта в Каннах новоиспеченная актриса выбрала платье из розовой тафты, напоминающее то ли китайский фонарик, то ли оригами, с вышитыми пайетками цветами, которое она дополнила колготками в тон (до того, как это стало мейнстримом!) и бирюзовыми мюлями. Год спустя Бьорк, номинированная на «Оскар» за лучшую песню (в «Танцующей в темноте» она не только выступила как актриса, но написала всю музыку к фильму, в том числе знаменитую «I’ve Seen It All»), появилась на красной дорожке в пернатом iconic dress, созданное созданное македонцем Марьяном Пежоски. Платье в форме обнимающего за шею лебедя сразу же попал во все мыслимые списки Worst Dressed. Но время разложило все по местам: списки — в макулатуре, а swan dress — в галерее вечной фэшн-славы. Плюс к виральности — настоящий перфоманс, который Бьорк устроила на церемонии — пронесла в юбке 6 яиц и отложила их прямо на оскаровском ковре (по ее словам, таким образом изобразила тему фертильности).

Мало, что может посоревноваться со славой swan dress, но все же есть еще одно, которое точно заняло свое место в истории — океаническое платье, созданное гречанкой Софией Кокосалаки для выступления на церемонии открытия Олимпийских игр в Афинах в 2004 году. Выпускница Central Saint Martins сочинила грандиозный образ с волнообразными драпировками и 200-метровым подолом, который в процессе выступления, как прилив, накрывал собой стадион вместе с 2000 спортсменами, а в финале песни на ткани появилась проекция карты мира. 

Простые металлизированные и трикотажные платья из ранних клипов сменились на драматичный авангард в 1997 году — тогда Бьорк познакомилась (и подружилась) с Александром Маккуином. Дизайнер стилизовал обложку альбома Homogenic — одел ее в футуристичное платье-кимоно из дамасского шелка, дополнив ожерельем в африканском стиле и чисто европейским маникюром. С тех пор Бьорк отказалась от нигилистического минимализма в клипах и на сцене в пользу дикого арт+фэшн авторства Хуссейна Чалаяна и Ирис ван Херпен. 

С 2015 года Бьорк занимается экоактивизмом, что нередко отражается в ее сценических костюмах — образ бабочки от Николин Лив Андерсен, и шапка-одуванчик от Маико Такеды, и гигантский спатифиллум от Джису Байка, и маска-мотылек от Джеймса Мерри. Кстати, с середины 2010-х певица почти не показывает лицо на сцене, прикрываясь за слоями кристаллом, массивными космическими очками-каплями, чудаковатыми клумбами, а в 2016 году для нее отпечатали на 3D-принтере серию масок, повторяющих мышцы лица. 

В последнее время тяга к сценическому маскараду, кажется, стала еще сильнее. Перемещаясь по миру, Бьорк трансформируется в диковинных мифических существ — человек-древесный-гриб в Токио, деревянная кукла-амфибия в Лейпциге, космическая невеста-воительница в Монтре. Вообще, фантазии, смешанные с родным скандинавским и другими фольклорами — до сих пор важная черта аудиального и визуального творчества Бьорк. Она виртуозно жонглирует японскими кимоно и таби, монгольскими дээлами, китайскими туниками-фонариками, дополняя образ неизменными пучками, как у принцессы Леи из «Звездных войн».

Ее образы сложно вписать в понятие моды, да и Бьорк это, в общем-то, ни к чему. Каждый выход — это сложное и магическое сочетание всего, что когда-то захватило внимание певицы — от гейш и белых медведей до эльфов. Она впускает каждого в этот мир экспериментов и, кажется, на пороге ее 60-летия наблюдать за ними становится только интереснее. 

«Я склонна разделять мнение, что каждый способен в мыслях создавать все что угодно и для него это будут истинные вещи. Воображение каждого является продуктом, а потому — фактом. Вот и я: каждое утро, когда я просыпаюсь, рождаю заново свою вселенную, а вечером безжалостно-хладнокровно ее убиваю. Завтра выдумаю другую. Не лучшую, а просто другую».