Александр Овечкин установил исторический рекорд по количеству шайб, заброшенных в регулярных чемпионатах NHL. И тут началось что-то невероятное — об успехе хоккеиста стали писать абсолютно все. Новость о достижении появилась даже в медиа, никак не относящихся к спорту. Компании меняют свои логотипы в честь атлета, музыканты (уже) записывают песни. Как Овечкиномания захватила весь мир? Почему эта новость далеко не только про спорт? И отчего не стоит относиться к ней слишком легкомысленно. На эти вопросы по просьбе Собака.ru отвечают философы Йоэль Регев и Анна Ганжа.
В воскресенье, 6 апреля, российский хоккеист Александр Овечкин забросил свою 895-ю в регулярных чемпионатах NHL — таким образом он побил рекорд легендарного Уэйна Гретцки, который был самым результативным нападающим североамериканского хоккея на протяжении четверти века!
Казалось бы, эта новость должна была остаться в разделах спортивных новостей. Однако вышло совершенно иначе. Вот уже сутки успех хоккеиста обсуждают буквально все медиа: от русскоязычных профильных телеграм-каналов, посвященных технологиям, до глобальных медиа вроде The New York Times.
В честь рекорда Овечкина свои фирменные логотипы изменили «Авито» и РБК, «Кинопоиск» разместил на стартовой странице тематическую «шапку». Компании от «Яндекс Маркета» до гипермаркетов «О’Кей» упоминают успех хоккеиста в своих материалов. Издание «Фонтанка» пишет о новом феномене в русскоязычном пространстве — «Овечкиномании».
Йоэль Регев
Кандидат философских наук, доцент Европейского университета, автор телеграм-канала «Атака крысы»:
Тему рекорда легко критиковать: здесь как будто достигает своего апогея характерная для нашего времени тяга к достижению, к обновлению во что бы то ни стало, к тому, чтобы постоянно переживать невозможное, которое вот прямо в наших руках становится возможным.
[При этом] понятно, что эта невозможность очень быстро устаревает — и мы вынуждены постоянно гнаться за новым невозможным. Не думаю, что такая погоня делает нас счастливыми: мы живем в постоянном страхе, что наше новое устарело, все время сравниваем себя с другими и их новым, и наше общество становится обществом живущих в постоянном страхе невротиков.
С другой стороны, в привлекательности рекорда есть и другой аспект. Он очень хорошо выражен в замечательном фильме Александра Коберидзе «Что мы видим, когда мы смотрим на небо». Этот фильм снят в 2019 году, и тем не менее там во время чемпионата мира по футболу сборная Аргентины и Лео Месси становятся чемпионами мира (то есть за три года до того, как это реально произошло, когда ни у кого не было уверенности, что это вообще когда бы то ни было осуществится). И когда это происходит, голос за кадром, сопровождающий весь фильм, говорит: «Произошло то, что должно было произойти». И это служит фоном для того, чтобы и другие события в фильме, жизнь героев, также сложилась — вопреки обстоятельствам — так, как и должно было бы сложиться, правильно.
И вот эта «правильность» мне кажется как раз важной составляющей привлекательности рекорда: есть великий спортсмен, великий футболист, великий хоккеист. И он не остается непризнанным гением, отверженным. Внешние обстоятельства и числа фиксируют это его величие. Все складывается правильно, внешнее соглашается с внутренним — и эта «правильность», как мне кажется, составляет также значимую часть нашего внимания к рекорду.
Можно сказать, что это все к обычному человеку не имеет никакого отношения. Казалось бы, какое мне дело, кто там сколько шайб забил? Но и это не совсем верно. Установление рекорда — это, по сути, решение задачи. Здесь уже речь не о новом (задача совсем не обязательно новая), а о том, что обстоятельства ставят передо мной некоторый вопрос, подталкивают к чему-то, что кажется недостижимым.
И вот установление рекорда (особенно такого, как в случае Овечкина, когда предыдущий держался четверть века и казался несокрушимым) — это пример того, что любая, даже кажущаяся самой неразрешимой задача, может быть решена. И это имеет непосредственное отношение к жизни каждого — здесь рекордсмены могут послужить для нас примером нахождения решения.
Анна Ганжа
Философ и культуролог, автор телеграм-канала «Шхуна Ганжа»:
В последние годы мы видим размежевание в обществе, которое ощущалось все сильнее. Этот процесс привел к тому, что такой категории как «мы», охватывающей все общество, почти не осталось. Естественным образом не осталось и тех новостей, которые бы воспринимались всеми более или менее нейтрально.
И в такой ситуации особенный отклик находят такие темы, как погода, астрология и спортивные рекорды — такие «холодные» новости, допускающие отстраненное созерцание. Именно поэтому, как писали еще семиотики-марксисты, эти темы нас возбуждают и отталкивают, завораживают и выглядят [для кого-то] нелепыми. И, конечно, они обсуждаются.
Современная культура имеет две направленности — элитистскую и эмансипирующую. Так вот, новости о спортивных рекордах нас эмансипируют, позволяя каждому говорить о них в своем духе, со своей колокольни. Кто-то говорит о них в терминах психологии, кто-то — политики, кто-то экономики. И никто не кажется глупым или неуместным.
Другой момент, и тут я могу сослаться на работу [немецко-американского философа] Ханса Гумбрехта «Похвала красоте спорта», спорт завоевывает глобальную популярность еще по одной причине. Искусство давно ушло в прошлое, образы эстетического нам являет теперь именно спорт. Именно он, а не современные картины или скульптуры, дает нам возможность эстетического созерцание истины через чувственные образы (к которым относятся и количественные, статистические показатели).
Думаю, что в хоккее Гумбрехт увидел бы и возвышенное, и прекрасное — два краеугольных камня эстетической системы. По сути, хоккейная команда — это огромная машина, которая движется к цели, которой, в сущности… нет. Это завораживает нас, ведь смысл игры заключается в самой игре. Абсурдность и одновременно прекрасность этого превышает наше рациональное понимание.
Комментарии (0)