Вот это фокус!

Как вы придумываете номера?
Наверняка, у каждого в детстве была мечта. Например, многие хотели летать, стать невидимыми, чтобы сбежать с уроков или стащить сладости из кондитерской. Фокус – это воплощение мечты, поэтому мы черпаем идеи из детских фантазий и самых смелых желаний.
Естественно, программа «Телепорт» не делалась в одночасье. Мы пробовали разные трюки: одни получались, другие – нет. Порой подготовка одного номера занимала недели, а иногда и годы. Например, в 2012 году мы сделали трюк с исчезновением статуи Родина-Мать в Киеве, на который потратили двенадцать лет.

С какими трудностями вы сталкиваетесь в работе?
Сложности возникли еще в создании бренда «Братья Сафроновы». На этапе зарождения нашей карьеры мы поняли, что телевидение – это важный инструмент популяризации. Однако процесс усложняется, если твой папа – не Константин Эрнст, а мама – не Алла Пугачева. Мы очередное исключение и доказательство того, что и без миллионов и папы-продюсера можно добиться успеха.
Естественно, как в любом искусстве, в иллюзиях не обходится без форс-мажоров. Например, у нас есть номер «Телепорт», когда Илью закрывают в ящике, а он потом оказывается в другом месте. Так, в кульминационный момент ящик должен развалиться, но однажды он остался стоять как есть. Я смотрю на свою команду, а все уже в истерике. На самом деле не нужно психовать, никто кроме нас не знает, что ящик должен развалиться. Главное – сделать вид, что все идет по плану.

Как родители относятся к вашей профессии?
Они с энтузиазмом восприняли наше желание заняться иллюзионным жанром. Мама всегда мечтала, чтобы мы стали артистами. С самого детства мы играли в театре «Современник» у Галины Волчек, снимались в «Ералаше» и т.д. А папа всегда хотел, чтобы мы по жизни шли вместе, были одной командой. Выбор такой необычной профессии, о которой мало кто знал в нашей стране, конечно, поверг родителей в шок. Однако мы вместе занимались искусством, и это их радовало. 

Расскажите о шоу «Империя иллюзий» на канале СТС.
Одно из главных условий этой программы со стороны нас и продюсера – выполнять все трюки с первого раза и снимать их с одного дубля. На самом деле это хороший стимул – есть только один шанс выполнить работу на высоком уровне. Никаких досъемок, монтажа и прочих доработок. После исполнения номера продюсер подбегал и спрашивал: «Как вы это сделали? Ни одна камера ничего не заметила». Нам удалось обмануть пятнадцать камер, и это высший пилотаж.
Особенно нас веселит, когда говорят, что шоу на СТС – это монтаж и компьютерная графика. Некоторые трюки, которые мы исполняем в рамках тура, полностью повторяют те, что были на телевидении. Зрители в зале видят, что нет никакой доработки.

С кем из иллюзионистов вы бы хотели сотрудничать?
Интересно было бы поработать с Дэвидом Копирфильдом, но ни с одним из русских представителей этого жанра мы не хотим сотрудничать. Нам предлагали поучаствовать в одном проекте, однако я не вижу в этом смысла. Мы состоявшийся бренд со своей программой, а они – наши конкуренты. Причем эти люди работают на уровне корпоративов и не хотят расти, выходить на новый уровень. Их не интересуют перспективы, так зачем нам объединяться?!

Есть такой голливудский фильм «Иллюзия обмана». Не хотели бы снять нечто подобное?
Примерно шесть лет назад я написал аналогичный сценарий, с которым ходил к Карену Шахназарову и еще к двум режиссерам. Однако дело как всегда уперлось в продюсеров. Кто такие продюсеры сегодня? Это люди, которые, как пиявки, пристают к артистам и высасывают из них деньги, не вкладывая ни копейки. В России спонсоры лучше снимут своих жен, любовниц, детей, протеже, но вкладывать в посторонних людей никто не будет. Искать деньги, связи и возможности приходится самим и это занимает много времени.